Коммуналка 2: Близкие люди
Шрифт:
Не совсем то нужно говорить.
Раньше Святослав говорил другое. Не ей. Тем, что были до нее. Говорил, что амулеты совершенно надежны, что пробить их защиту не выйдет, что он нашел самые лучшие и никогда, ни при каких обстоятельствах не полезет в голову, что…
Ему верили.
Поначалу. Искренне даже. Он ведь чувствовал, а потом, постепенно, и вера сходила на нет. А вместо нее появлялась болезненная подозрительность.
— Значит, ты будешь знать, когда меня лучше не трогать.
— Замечательно.
— Но… я дива!
— Знаю.
— И… и меня все равно не любят.
— Кто не любит?
— Люди.
— А надо, чтобы любили? Вот все-все?
Астра задумалась.
— Я тебя люблю.
— Ты?
— Я. Не веришь?
— Верю, — она ответила тихо-тихо.
— Я люблю. Дети тоже любят. Калерия, Ингвар, остальные… может, это не та любовь, которая на века, но такая вообще редко встречается. Твой Анатолий Львович тоже тебя любит. И в госпитале. Думаешь, не слышу, как о тебе говорят? Или вот пациенты… им ты нужна.
— Необходимость — это еще не любовь.
— Возможно, только любовь сама по себе сложная штука. И опасная. Ею легко пораниться. Поэтому… я пойму, если ты захочешь уйти. Жить одна…
— Нет, — она ответила резко и нахмурилась. — В конце концов, у меня дети. Я не могу жить одна!
Аргумент был весомым.
— Тогда, — Святослав протянул пару браслетов, что так и лежали на столе. — Если дети… детям ведь семья нужна.
— Определенно.
— И… я постараюсь быть хорошим мужем.
— Боюсь, только хорошей жены из меня не выйдет. Но… я тоже постараюсь.
Она приняла клубок этих серебряных нитей, с виду хрупких до того, что и прикасаться-то страшно.
— У мамы были похожие.
— Если хочешь…
— Не знаю, — она снова поняла его раньше, чем Святослав закончил фразу. — Я… не знаю. Ты… посмотри, ладно? Вдруг они живы… то есть, если бы были живы, мне бы сказали. Но… вдруг? Если нет, то ничего не говори.
— Не скажу.
— Ты бы им не понравился.
— Не сомневаюсь, — Святослав надел браслет на узкое запястье. Он скользнул легко, а потом повис. — Я ведь человек.
— И маг.
— Сплошные недостатки.
— Это точно… погоди, теперь я. Они слышат.
— Кто?
— Родители. Предвечный лес… все…
— И что нужно делать?
— Ничего.
Нити оказались холодными, просто-напросто ледяными, и Святослав поморщился, когда, ожив, они впились в кожу. На такое он, признаться, не рассчитывал.
Астра прижала свою руку к его.
— Кровь — носитель информации. И энергии. Они настроятся и… уже не получится снять, — это она произнесла с
— Хорошо, — боль ушла, сменившись легким зудом. — Но в ЗАГС мы заявление все равно подадим. Завтра.
Спорить Астра не стала.
Ни к чему.
Да и бабушка говорила, что мужчинам нужно думать, будто это они главные.
Глава 37
Глава 37
Лес.
Темная черта, придавленная снегом, который падал третий день кряду, будто вознамерившись засыпать старый ельник до самых до вершин. Снег выровнял косогоры, и поля укрыл, и реку спрятал. Ныне она угадывалась по редким темным пятнам-проталинам.
И на слепящей этой белизне как-то особенно резко, неправильно выделялись темные длинные строения. Два барака сомкнулись углами, будто пытаясь защититься, то ли от ветра, то ли от близкого леса, что казался таким по-зимнему недобрым. За бараками скорее угадывалась, чем виделась сетка ограды.
Калерия шагнула было, но провалилась в снег едва ли не по пояс.
— Осторожней, — проворчал Ингвар, вытащив ее. — Погода такая… не чистили еще. Я говорил, что будет снежить, но кто ж… там вон, поглянь, дома…
Только теперь она увидела их, укрытых за завесой зарождающейся метели, засыпанных тем же снегом, прибранных и все одно усталых.
— Срубы поставили с месяц тому. Я глядел. Венцы крепкие. Печки переложены… должны быть.
Забранные ставнями окна.
Свежая черепица на горбатых крышах. И все одно ощущение брошености. Если над бараками поднимался дымок, то дома стояли пустыми.
— Топить бы надо, но пока людей маловато. Решил вот… прогреть, — он не стал ничего добавлять, но подхватил Калерию на руки, запахнул полы тяжелой медвежьей шубы, которая за годы ничуть не потеряла виду и толщины. — А то обещали первых на следующей недели привезти.
— На Новый год?
— Так… еще до того года, — смутился Ингвар. Кажется, опять он не подумал, точнее подумал, чтобы бараки привести в порядок.
Ограду выправить.
Дома.
А новый год… разве ж это проблема?
— Эй… есть тут кто? — он крикнул это громко, но голос смешался с воем ветра, который спешно стер слова. — Тут пока только трое. Матвей обещал, что роту подгонит, но им тоже надо где-то жить. И бараки на лето перестроим, чтобы нормальные, каменные. А то и вовсе… он пока еще не решил, то ли с них начинать, то ли со школы.
Дверь все-таки отворили. Разбухшее отсыревшее дерево подалось со скрипом. За дверью обнаружился полог, шитый из волчьих шкур. Он лег на место, надежно запирая тепло.