Комната с видом на звезды
Шрифт:
– Это разбилось сегодня утром?
– уточнил он.
– Скорее всего, но точно сказать не могу.
– Понятно, - скептически пробормотал Давыдов.
– Не стой там одна, иди сюда.
Я подошла поближе к другу. Луч фонаря скользнул над дверным косяком и отправился выше к потолку. Над дверью обнаружилась длинная узкая полка, тянувшаяся вдоль всей стены. Она была завалена продолговатыми брусьями, какими-то жестяными банками и керамическими плошками из-под цветов. Некоторые из них стояли одна в другой, формируя нагромождения, другие лежали на боку.
– Смотри, одна из чашек, похоже, упала и напугала тебя утром, - Максим
– Конечно, она сама взяла и свалилась оттуда, - упрямо пробормотала я, не собираясь сдаваться так просто.
– Какая-нибудь крыса вполне могла задеть плошку, - спокойно сказал Максим.
– Наверняка они тут шныряют.
Я не знала, что и думать, но в конечном итоге решила забыть об этом. Повсюду тонкими линиями свисали нити пыли и паутины. Казалось, здесь давно никого не было. Пустота этого места заполняла наши легкие. Давыдов развернулся, и мы стали изучать подсобку дальше. Возле соседней стены вверх поднималась лестница, конечная ступень которой выводила прямо к замурованной двери. Центр подсобки был свободен, если не считать валявшегося на полу старого ненужного хлама. Максим поочередно освещал стены, и мы видели приткнутые там тюки, скрученные веревки, ящики. Из маленького окошка под потолком в подсобку спускался плавный широкий луч света. Частички пыли кружились в нем, и казалось, будто можно потрогать его руками. Такое карманное волшебство, - узкий сноп света, тонущий в лабиринте покинутой всеми комнаты. На мгновенье это место даже перестало пугать меня. Но тут мой друг осветил последнюю стену, и я похолодела от ужаса. Даже Максим вздрогнул. Я почувствовала это, потому что вцепилась в локоть друга. Спиной к нам стоял какой-то человек. Луч фонаря соскользнул с него, но Давыдов, взяв себя в руки, снова осветил неизвестного. Последний замер, не шевелился и, казалось, не дышал.
– Спокойно, спокойно, - прошептал Максим, отодвинув меня назад.
– Кто вы? Обернитесь!
Человек не отреагировал. Давыдов сделал шаг вперед, и я с ужасом поняла, что он собирается подойти к этому типу.
– Максим, не надо!
– мой голос звучал глухо и хрипло.
– Давай уйдем!
Но парень меня не слушал. Сначала он приближался к незнакомцу медленно, но потом ускорил шаг и, оказавшись на расстоянии вытянутой руки, неожиданно захохотал. Мне стало жутко. Я не знала, как вести себя, но в этот миг Давыдов с размаху ударил незнакомца по спине. Тот накренился и упал, издавая звук пустой пластиковой бутылки.
– Манекен!
– сообщил мне Максим из глубины подсобки и пнул куклу ногой.
– Но не анатомический. Какой-то... Как из магазина что ли...
Он перевернул его и осветил лицо. Я подошла к этой компании и в углу, куда доставал свет фонаря, увидела мерзкое зрелище, - несколько больших пауков шныряли внутрь щели, ведущей в пустоты стен, а потом выползали обратно. Видно, наш приход нарушил их распорядок дня, и они в панике не знали, куда им бежать.
– Что у него на руке?
– спросила я. Максим тоже заметил, как на пластмассовом бицепсе манекена темной краской, цвет которой нельзя было точно определить сейчас, начертан овал, заключенный в ромб. Вдоль каждой стороны ромба стояли какие-то буквы, тоже неразборчивые
– Что-то мне это не нравится все, - пробормотал Максим. Он осмотрел куклу в поисках иных знаков, но, похоже, их не было. Я тем временем прошла чуть дальше и остановилась у старого стола. Судя по заброшенной обстановке, царившей здесь, на нем должен лежать вековой слой пыли. Но нет. Складывалось впечатление, что совсем недавно стол использовали. В некоторых местах пыль была стерта, словно туда что-то ставили. Я решила открыть тумбочку под столом, куда Максим направил освещение.
– Да что здесь творится?!
– с отвращением прошептала я, увидев содержимое стола. Там лежали какие-то гнусно пахнущие свертки, пучки ссохшихся трав, несколько свеч и одна стеклянная банка, по стенкам которой бегал паук. Почувствовав свет, он заметался в своей прозрачной тюрьме. В крышке была пробита крохотная дырочка, пропускавшая воздух, и несчастная жертва пыталась просунуть в нее лапку.
Я резко захлопнула дверцу и повернулась к Максиму. Его лицо было хмурым и удивлённым.
– Думаю, экскурсий достаточно, - заявил он. Бесцеремонно обхватив меня за плечи, он направился к выходу. Едва оказавшись на улице, я с облегчением впустила в легкие свежий ночной воздух и на ватных ногах добралась до скамейки. Пока Максим закрывал замок, я пыталась прийти в себя от увиденного. Часы на фонтане показывали двадцать минут одиннадцатого, было очень холодно, но я ничего не чувствовала. Вот тебе и подсобка, в которой Юрий Витальевич играл на гитаре!
Я запрокинула голову и устремила взгляд ввысь. Несколько звезд, сумевших пробиться сквозь городской смог, нервно подрагивали в темном небе. Растущая луна показалась лишь наполовину, и ее попеременно застилали густые облака. Максим молча сел рядом. Положив локоть на спинку лавочки, он посмотрел на меня.
– Какая-то из тебя фиговая Нэнси Дрю, - улыбнулся парень, и я засмеялась.
– Спасибо, что сходил со мной, Максим. Я не хотела просить, вдруг у тебя планы...
Давыдов захохотал и отвернулся. Он провел руками по лицу, словно пытаясь таким образом стереть из памяти картины, которые мы только что видели.
– Занятное местечко, что и говорить, - вздохнул он.
– Афанасьев явно что-то скрывает. Стихи они тут читали! В этой конуре умирать страшно, что сейчас, что тогда.
– Может, раньше все по-другому было, - пробормотала я, сама не веря своим словам.
– Может, - пожал плечами Давыдов и достал телефон. Я тоже полезла в сумку и, вынув мобильник, увидела пропущенные звонки и парочку сообщений от Насти.
– Проблемы?
– усмехнулся Максим.
– Нет, но Настя меня обыскалась, похоже, - я представила свою подругу в очаровательном синем платьице, неистово набирающую мой номер.
– А у тебя все нормально?
– Да, - кивнул парень и добавил: - Никто не переживает, что я пропал.
– Даже некая блондинистая особа?
– мне не удалось сдержать иронии, но Максим мне не ответил.
– Я устал и хочу домой, - произнес он.
– Поехали со мной, завтра подумаем обо всем.
План был настолько заманчивым, что мне не хватило аргументов сопротивляться. Я написала Насте, что уезжаю, а Давыдов предупредил своих друзей. Потом мы быстро вернули ключи в спецовку Анатолия Степановича. Он все еще продолжал нещадно храпеть, рискуя перекрыть своими децибелами музыку. И вот, завершив все дела, мы медленно пошли к автобусной остановке.