Компаньонка

Мориарти Лора

– А это уж позвольте мне решать. – Улыбка исчезла. – Бросьте, ладно? Случилось и случилось. У меня все хорошо. Я не хочу, чтобы вы шум поднимали.

– Я не собираюсь тебя ставить в неловкое положение, если ты об этом.

– Не собираетесь, но можете поставить. – Взгляд тяжелый, немигающий. – Если вы заговорите про Эдди или про Черривейл, я скажу: да о чем она? И мама так же скажет. Вас все за дурочку сочтут.

Кора посмотрела на свой дырявый тост. Майра. Не мать, а одно название. И Леонард, весь такой занятой и ничего не замечает. Луиза – вот кто здесь настоящая сирота. У Коры были Кауфманы.

Луиза положила нож на стол и лениво водила его пальцем туда-сюда, будто стрелку на часах переставляла.

– Вы

точно не доложите мисс Рут?

– Точно не доложу.

Луиза воззрилась на тарелку с нетронутым тостом. Так смутилась, что на благодарность ее уже не хватило.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Тогда я иду на занятия. Пора собираться. – Она подтолкнула тарелку к Коре. – Я не могу это съесть. Простите.

– Хоть что-нибудь надо. Апельсин хотя бы. Пять часов занятий, потом еще ехать сколько.

– Боюсь есть, стошнит. – Она отодвинула стул и встала.

Кора повернулась к ней. Луиза посмотрела на Кору сонным взглядом. Накренилась и взялась за спинку стула для равновесия.

– Что такое?

– Я беспокоюсь за тебя.

– Я не хочу есть.

– Дело не в этом, Луиза. Я беспокоюсь за тебя.

Кора сказала это не затем, чтобы оставить за собой последнее слово, но у нее впервые получилось. Луиза выдавила хриплый смешок, повернулась и вышла из кухни.

По дороге на занятия они в основном молчали. Луиза шла на удивление уверенно, несмотря на каблуки и саквояж. Но когда Кора предложила купить пузырек аспирина и яблоко в дорогу, Луиза согласилась. Когда спускались по лестнице в подвал, Луиза уже выглядела свежо, словно всю ночь крепко спала. Выходя из раздевалки, она улыбнулась Теду Шону и весело пожелала доброго утра Сен-Дени. Кора все-таки задержалась, присела на металлический стул в углу и посмотрела разминку. Все ее тревоги разом испарились: Луиза двигалась точно и изящно, как всегда, а заметив наконец Кору в большом зеркале, зыркнула с раздражением – если не похлеще. Кора поняла, что ее бдительность не приветствуется, и направилась к дверям.

Обратный путь был долгим и жарким. Добравшись до квартиры, Кора сразу набрала в ванну прохладной воды. Волосы были чистые, но Кора окунулась с головой, и кудри невесомо заколыхались. Оставшись наконец в одиночестве, Кора разрыдалась – будто плотину прорвало. Заложила руки за голову. Через несколько дней она уедет домой, вернется к своей настоящей жизни. А чего она достигла? С Луизой – ничего. И с собой тоже. Она думала, что если найдет родителей или что-то о них узнает, то обретет покой или хотя бы поймет, как его достичь. Кора всегда думала, что причина ее бед – та первая потеря, еще до приюта и до поезда; потеря, которой она даже не помнит. Но, может, она ничем не отличается от тех, кто вырос со своими родителями, братьями и сестрами и носит их фамилию. Может быть, ее сиротство – лишь попытка оправдания. Потому что вот теперь она знает, как зовут мать и как звали отца, знает все, что хотела узнать, – и не чувствует разницы.

И завидует Луизе.

Кора вышла из ванной. С волос капало. Она задернула занавески в спальне и включила вентилятор, не только чтоб освежить воздух, но и чтоб заглушить шум и выхлопы машин за окном. Голая, освеженная ванной, она легла в постель, укрылась простыней и твердо решила ни о чем не думать. Нужно поспать, наверстать упущенные утренние часы. Кора представила веранду у них дома, в Уичите. Уже через неделю она будет сидеть там с Аланом на качелях, пить лимонад, смотреть на большой дуб во дворе и махать рукой соседям, что идут или едут мимо. Она будет поступать как всегда; жить как привыкла. Но как она ни старалась думать об Уичите, как ни воображала, что прохладный ветерок от вентилятора – это осенний ветер у нее в палисаднике, она еще долго не закрывала глаз, остолбенело уставившись в низкий потолок.

Наконец она уснула и проспала долго. Пока спала, волосы высохли, сбились в

один сплошной колтун и на ощупь стали как пряжа. Кора проснулась зверски голодной. Покосилась на часы, ахнула и выскочила из постели. В спешке бросилась одеваться – и вспомнила, что никуда не опаздывает. Луиза же едет в Филадельфию и пробудет там до завтрашнего дня.

Кора снова присела на кровать и запустила руки в колтуны на затылке. Ночь – в полном ее распоряжении: делай что хочешь. Сейчас она хотела есть.

Полчаса спустя она сидела в уголке закусочной и ждала, когда Флойд Смизерс соизволит ее заметить. Она знала, что он только притворяется; время ужина еще не подошло, и у стойки было всего трое – пожилая чета и какой-то коммерсант. Флойд сновал между ними, подливал кофе и менял пепельницы. Кора терпеливо ждала, потупив глаза в меню, хотя уже не просто хотела есть, а зверски изголодалась, даже думать было трудно.

– Что вам принести? – спросил он наконец. Ни тени улыбки.

– Флойд. – Она отложила меню и слегка перегнулась через стойку.

Он поверх ее головы оглядел закусочную.

– Слушайте, – прошептал он, еле взглянув на Кору. – Пожалуйста, давайте не будем скандалить здесь. Простите, ладно? Я виноват, мне очень, очень жаль. И я знаю, что вы сердитесь. Знаю.

Теперь Кора заметила, какой он усталый; синева под глазами. У него тоже была долгая ночь.

– Я не собираюсь скандалить, – тихо сказала она. – Я только хочу вам сказать, – она посмотрела налево и направо. Пожилая чета тихо обсуждала что-то забавное. Никто не слушал. Людям было все равно. – Я только хочу вам сказать, – снова начала она, – я знаю от Луизы, что вы… что ничего не случилось, – она почувствовала, что краснеет. – Я слишком строго с вами разговаривала. Немножко слишком. То есть вы же знали, что она маленькая. Не надо было встречаться с ней тайно и вести в такое место. – Они встретились взглядами; Кора заметила, что у него длинные ресницы и веснушки на носу. – Но спасибо, что привели ее домой.

Она его удивила – вот и все, что читалось на его лице. Он посмотрел на Кору и наморщил лоб. Прозвенел колокольчик в кухонном окошке, Флойд побежал забирать заказ. Кора снова посмотрела в меню, где подробно и в деталях живописали некий «Мега-сэндвич». Тонкие ломтики ростбифа. Швейцарский сыр. Уникальная смесь трав и специй. Свежевыпеченный хлеб.

Возвратился Флойд. Лицо его немного смягчилось.

– Так, для сведения, – прошептал он. – Я не собирался вот так вот прожигать ночь. – Он шлепнул блокнотом по стойке и выдохнул сквозь зубы. – Думал, покажу ей одно заведение для взрослых, понимаете? Удивить ее хотел. Ну, дурака свалял, конечно. Только вошли, и она ко мне – как к младшему братику. Пошла болтать с другими парнями, причем некоторые, понимаете, довольно серьезные на вид. Хорошо так постарше меня, к вашему сведению, и не увести ее никак. Она меня не слушает. Я ей руку на плечо, а она ее чуть не откусила. Я не знал, что делать. – Глаза у него были усталые, и моргал он медленно. – Никогда не видел, чтобы девчонка так пила.

Коре захотелось погладить его по голове, как своих мальчиков, когда они по секрету рассказывали ей свои огорчения. Нетрудно вообразить сценку в подпольном кабаке: как Луиза вошла и сразу стала другой; как запаниковал Флойд, когда понял, во что вляпался. Он постарше Луизы, но ему всего-то девятнадцать-двадцать. Симпатичный, приличный молодой человек. Луиза, по ее собственным словам, для него немножко чересчур. А он ведь все равно не ушел, несколько часов ждал, чтобы проводить ее домой.

– Я просто хотел узнать ее поближе. – Он поморщился и повозил тряпкой по стойке. – А вы не хотели, чтоб мы нормально познакомились. Вы бы не разрешили нам вместе погулять. Я же понимал. А я никогда не видел такой красивой девчонки. Стоял здесь все эти дни, ждал, когда вы придете, и все время думал о ней. Прямо не знал, что мне еще делать.