Компьютерра PDA 27.03.2010-02.04.2010
Шрифт:
То есть выделенный и понятый участок ДНК разрешено патентовать точно так же, как новое лекарство, выделенное, к примеру, из растения — при условии, что "изобретатель" придумал своему открытию возможное применение. В случае человеческой ДНК "придумать" участку применение ничего не стоит, коль скоро каждый понятый фрагмент по определению за что-то в человеческом организме отвечает.
Согласно опубликованному в журнале Science исследованию, на сегодняшний день американскими патентами накрыто свыше 4 тысяч генов человека. Примерно 63 процента этих патентов принадлежат частным фирмам, 28% — университетам. Согласно патентному законодательству, оформление патента
Говоря попроще, владелец патента на гены имеет все возможности заблокировать для конкурентов не только производство, но даже исследование и разработку лекарств от вполне конкретных заболеваний генетического происхождения. В конкретном же случае с попавшими под суд патентами на BRCA1 и BRCA2 для всех остальных учёных запрещено даже самостоятельное исследование упомянутых генов без разрешения (лицензии) от патентовладельца.
Компания Myriad Genetics, владеющая этими патентами вместе с Исследовательским фондом Университета Юты, просила суд отказать истцам в рассмотрении дела, заявив, что работа по выделению участков ДНК из организма преобразует молекулы — и таким образом делает их объектом патентования. Подобные патенты, было подчеркнуто, выдаются уже на протяжении десятилетий. А Верховный суд США ещё в 1980 году поддержал патентование живых организмов. По существу, когда эта тяжба только начиналась, многие эксперты из патентной области предсказывали, что суд просто не даст подобному делу ход.
Однако судья Свит не только принял дело в рассмотрение, но и в итоге постановил, что данные патенты были "выданы неправильно", потому что на самом деле относились к "законам природы". Попутно судья отметил, что очень многие критики патентования генов считают саму идею о том, будто изолирование гена делает его патентуемым, не более чем "адвокатским трюком", придуманным для обхода запретов на прямое патентование ДНК в человеческом организме. Как показала практика, трюк действительно срабатывал, ибо позволил достигать совершенно того же результата, но лишь чуть в иных формулировках.
Сегодня практически для всех очевидно, что это судебное дело, поставившее под сомнение саму идею о патентовании генов, может иметь очень далеко идущие последствия. В условиях, когда уже около 20 процентов человеческого генотипа оказалось запатентовано с помощью хитроумной юридической уловки, "частной собственностью" стали гены, связанные с болезнью Альцгеймера, мышечной дистрофией, раком прямой кишки, астмой и многими многими другими болезнями. На основе этой "интеллектуальной собственности", защищённой крайне сомнительными патентами, предприимчивые правовладельцы успели выстроить многомиллиардную индустрию.
Конкретно в случае Myriad Genetics, эти патенты предоставили компании нечто вроде виртуальной монополии на любые предсказательные тесты относительно рисков рака груди и яичников. Согласно судебным материалам, как свидетельствует медицинская статистика, около 10 процентов женщин с выявленным раком груди с большой вероятностью унаследовали его от своих родителей в тех мутировавших генах, что ныне оказались в центре разбирательства. Женщины, опасающиеся этих заболеваний из-за неблагоприятной наследственности, оказались по сути дела лишёнными возможности обращаться к другим специалистам для анализа своих генов BRCA1 и BRCA2, поскольку единственной инстанцией, имеющей на это законное право, является держатель патентов. Который, соответственно, дерет с пациентов за этот тест вполне подобающую для монополиста цену — свыше 3 тысяч долларов за одну проверку...
Джон Болл, президент Американского общества клинической патологии и один из соистцов в судебном разбирательстве, назвал решение "делом большой важности". Ибо "это хорошо для пациентов и для медицинского ухода, это хорошо для науки и для учёных. И это реально делает вещи доступными".
И что ведь интересно, совсем не надо быть ни юристом, ни генетиком, ни медиком, чтобы вполне чётко понимать — это действительно хорошо.
Голубятня: Письмо Мартина
Автор: Сергей Голубицкий
Опубликовано 31 марта 2010 года
Размышляя над «чеченскими», «грузинскими» и прочими «канализационными» следами, решил оглянуться вокруг. Что же я вижу? Вижу страну с населением, стремительно приближающимся к полутора миллиардам душ (десять Россий! пять Соединенных Штатов!). Вижу страну, в которой говорят на 21 «старшем» языке, на 240 языках «младших» и еще на 1652 диалектах. Вижу страну с неисчислимым морем религий, верований, культов и сект - в Бхарат, собственно, представлены все известные духовные практики мира (ну разве что нет бушменского культа надувать жаб аги через соломинку для последующего их использования в качестве перкуссионного инструмента на свадебных церемониях).
Индийское общество не только разноплемённое, но и предельно разделенное по классовому признаку и по социальному составу. Скажем, национальный валовой продукт страны (1,2 триллиона долларов в год) занимает двенадцатое место в мире, при этом с учетом паритета покупательной способности - четвертое место в мире! Вдумайтесь только - четвертое! Однако средняя зарплата на душу населения - 1081 доллар в год! Как понимать сочетание этих цифр? Да так, что в Бхарат есть космически богатые люди и есть сотни миллионов бесконечно бедных и бесконечно нищих граждан.
Наконец, Бхарат разделен ещё и по кастовому признаку, о чем, впрочем, я уже многократно писал.
Так вот. При всей этой колоссальной внутренней схизме, проходящей через ВСЕ страты общества, Бхарат - страна максимальной национальной терпимости. Случаются ли погромы в Индии? Ну разумеется, куда же без них. Но все эти погромы легко пересчитать на пальцах. По годам. Раз в пять-десять лет - там сорвутся, здесь не выдержат. Но даже этим погромам далеко до того, что мы знаем по Европе и Ближнему Востоку.
Иными словами: если бы у Бхарат не было какого-то своего «секрета» национального сожительства, весь этот миллиард 200 миллионов людей с кипящей кровью (в Индии все до последнего гиперэмоциональны и сангвинистичны - ещё одна причина моей любви к этой стране) друг друга бы изничтожил в пух и прах.
Что же это за «секрет»? Прежде чем дать собственную версию, переведу для читателей электронное письмо одного молодого британца по имени Мартин.
«Я белый, мне тридцать лет и я встречаюсь с британкой индийского происхождения, которой 29. Однажды я уже писал на ваш веб-сайт по поводу самого понятия «встреч» (dating) и его неприятия в индийской общине. Вы тогда подтвердили, что в самом деле в традиционных индийских семьях на «встречи» между девушками и юношами смотрят косо и подозрительно. Я принял ваш совет к сведению и предоставил моей девушке свободу выбора в этом вопросе - в смысле, что мы продолжили наши встречи, пустив отношения на самотёк.