Конь в малине
Шрифт:
И тут мне на ум пришла еще одна дельная мысль.
Я залпом допил кофе и ринулся в освободившуюся телефонную будку. Набрал номер, по которому уже звонил сегодня. Мне ответил женский голос:
– Да?
– Бакланова, пожалуйста!
– Минутку!
Пауза длилась не минутку, а секунд пятнадцать.
– Алло! – зазвучал в трубке знакомый жизнерадостный голос, сопровождаемый щелчком. – Бакланов слушает!
– Это опять Андрей Воронов из «Ведомостей». Я вам уже звонил сегодня…
– Помню. Чего тебе?
–
– Узнали.
Я добавил в голос наглые нотки:
– Со мной информацией не поделитесь? Торжественно клянусь, что плагиата не будет.
– В этом я, дорогой мой, и не сомневаюсь. – Послышался легкий смешок.
– Почему? – Мне не удалось скрыть удивление.
– Потому что ты не журналист. Потому что я звонил Волынскому. Потому что нет у него никакого Воронова. И вообще новичков нет… Ты такой же Воронов, как я – президент страны! И либо ты говоришь, что за интерес у тебя к Величко, либо я вешаю трубку.
Ура, парень не глуп и осторожен. Подходящие качества для бойца невидимого фронта.
– Чего молчишь?
– Думаю, – сказал я медленно. – Пытаюсь переварить добытую информацию.
– Ну-ну… Переваришь – звони!
– Подожди! – Я тоже перешел на «ты». – Я и в самом деле не журналист. Но ты-то – журналист! И можешь получить в свои руки настолько сильный материал, что премия… Какие там у вас премии? За лучшую публикацию года…
– «Золотое перо».
– Так вот это самое «Перо» у тебя в кармане!
– «Золотое перо» я уже дважды получал, – презрительно проговорил Бакланов, однако в голосе его зазвучал интерес. – «Пулитцеровка» – еще куда ни шло… Так чего ты хочешь?
– Встретиться и поговорить.
– Где и когда?
– Назначь сам. Я, в отличие от тебя, человек свободный… А если место не устроит, скажу.
– А как лучше? Чтобы побольше было народу вокруг или поменьше?
– Мне главное – убедиться, что ты не притащил за собой хвост, – сказал я.
– Экий ты серьезный! – Бакланов легонько присвистнул. – Похоже, есть смысл варить с тобой кашу!.. Тогда давай через два часа на шестом километре шоссе «Сертолово – Агалатово»… Знаешь такое?
Я откуда-то знал.
– Да.
– Тогда у километрового столба. Договорились?
– Договорились. Только не забудь стереть запись нашего разговора. – Я повесил трубку.
И рисковать парень не боится!.. Впрочем, у профессионального журналиста всегда есть нюх на подходящий материал. А я рискую не меньше!..
32
Прежде чем отправиться на встречу с Баклановым, я заехал на проспект Тореза и все-таки отвалил прилизанному хлыщу, чьим именем сегодня уже не раз назывался, шестьсот рублей. За все в этом мире приходится платить. За любовь – верностью, за надежду – испытаниями, за веру – героической смертью. А за уверенность в собственной безопасности – хотя бы шестью сотнями в наличке…
–
– Я никогда не ошибаюсь, – соврал я в ответ.
Он сделал вид, будто поверил. Клиент во всем прав! Даже в самонадеянности…
Возле километрового столба с табличкой «6» я остановился за пятнадцать минут до назначенного времени. Закурил, равнодушно оглядывая проезжающие мимо машины, еще раз все обдумал. Менее опасного варианта не было.
Через десять минут подкатила голубая «хонда» – похоже, Бакланов, как и я, придерживался правила: лучше приехать на пять минут раньше, чем на минуту опоздать. Потому и получил два «Золотых пера»…
Когда он выбрался из машины, я прежде всего потребовал удостоверение. Пластиковый прямоугольник подтвердил, что передо мной именно Сергей Бакланов, репортер «Телевизионной криминальной службы».
– Пойдемте в лес? – спросил Бакланов, когда я вернул удостоверение.
Тут мы были на «вы».
– А не опасаетесь, что пущу вам пулю в затылок?
– Была такая мысль, – улыбнулся репортер. – Но интуиция говорит, что вы не убийца.
Первая пара моих ночных спасителей теперь бы так не сказала, подумал я.
Мы углубились в лес, подальше от посторонних глаз и ушей. Мобильник и сумку я предусмотрительно оставил в салоне «забавы».
– Так что же вы хотели мне предложить? – спросил Бакланов, когда мы удалились от дороги метров на сто. – Надеюсь, материал серьезный и я не зря тратил бензин.
Я достал искатель и быстро провел его рамкой вдоль тела репортера. Индикатор налился красным светом.
– Вытряхивайте всю свою аппаратуру!
Он вытащил из нагрудного кармана диктофон, выключил его. И не дожидаясь повторной проверки, по собственной инициативе, сдал крошечную булавку, заколотую в отворот куртки.
– Серьезный вы мужчина! – В голосе репортера не было и намека на разочарование.
– Жизнь, знаете ли, заставляет! – Я положил диктофон под сосенку, присовокупил к нему «булавку». – Давайте-ка отойдем в сторону.
Мы удалялись от звукозаписывающего арсенала, пока я не посчитал расстояние достаточным.
– Слышали о некоем Виталии Марголине? – спросил я, закуривая.
– Это доктор, которого нашли убитым в подвале собственной клиники. А на улице, рядом с клиникой, еще четыре трупа.
– И пятый неподалеку, в сером «фольксвагене»… Что вы думаете обо всей этой истории?
Бакланов пожал плечами и тоже достал пачку сигарет.
– Я о ней уже не думаю. Информации никакой. Менты, когда их расспрашиваешь, сразу становятся неразговорчивыми. Говорят, в интересах следствия начальство запретило распространяться. Даже о существующих версиях молчат. – Он прикурил. – А вы каким боком к этому делу прислонились?