Конан Бессмертный
Шрифт:
Взяв сына за руку, Конан принялся осматривать его. Одежда Конна превратилась в лохмотья, он побледнел и осунулся, но, как ни странно, цел и невредим. Пережитое им могло свести с ума кого угодно, тем более ребенка, но он, судя по всему, держался молодцом. Конан усмехнулся и потрепал его по плечу.
— Отец, здесь не обошлось без Тот-Амона, — возбужденно прошептал Конн.
— Я знаю, — буркнул Конан.
— Прошлой ночью старая карга вызывала его дух, — так же истово продолжал мальчик. — Они повесили дикаря за ноги и перерезали ему горло, так что
— О чем же они говорили?
— Когда Тот-Амон услышал о том, что ты идешь по Пограничному королевству в одиночку, он стал просить, чтобы она убила тебя своими чарами! Она спросила, зачем ей тебя убивать, и он ответил ей, что ты, мол, слишком опасен. Они стали спорить, и спор у них вышел долгий.
Конан задумчиво почесал бороду:
— Ну а ты-то сам понимаешь, почему колдунья не стала убивать меня?
— Я думаю, она хочет оставить нас в живых и тем самым как-то подчинить себе Тот-Амона, — ответил мальчик. — Все колдуны и маги мира связаны между собой. Тот-Амон куда сильнее и важнее этой старой ведьмы, но, пока ты находишься в ее руках, он не сможет властвовать над нею.
— Как знать, может, ты и прав, сынок, — поразился Конан. — А что это за связь между магами, о которой ты говорил? Ради чего они объединились?
— Они объединились с тем, чтобы уничтожить королевства Запада, — ответил Конн. — Тот-Амон — глава всех черных магов Юга — Шема, Стигии, Куша, Зембабве и тропических стран. У магов этих существует что-то вроде гильдии, которую сами они называют Черным Кругом…
Конан неожиданно вздрогнул:
— Так-так, и что же это за Черный Круг?
Возбуждение мальчика достигло предела.
— Тот-Амон властвует над Черным Кругом, но этого ему мало. Он хочет, чтобы Черный Круг слилось с Белой Рукой на Севере и Алым Кругом где-то на Дальнем Востоке!
Конан застонал. Он знал о Черном Круге, этом древнем братстве служителей зла. Он знал и о тех мерзостях, которые творили члены Круга, схоронившиеся до времени где-то в Стигии. Когда-то Тот-Амон был главой этого ордена, затем место стигийца занял некто Тутотмес, которому удалось свергнуть его. Тутотмеса уже не было в живых, и Тот-Амон, похоже, вновь обрел прежнюю власть над магами. Молодым королевствам Запада это не сулило ничего хорошего.
Они говорили до тех пор, пока Конн не рассказал отцу всего ведомого ему. Едва закончив рассказ, мальчик заснул крепким сном, положив голову на грудь отцу. Конан нежно обнял сына и задумался. Он смотрел во тьму, думая о том, что же может принести им будущее.
8
Посвященные Черного Круга
На круглом каменном возвышении, находившемся в самом центре зала, стояло четыре трона черного дерева. Троны эти стояли полукругом возле огромной медной чаши с раскаленными угольями. На них сидели трое мужчин и женщина.
За стенами замка ярилась буря. Небо то и дело озарялось
В зале же гром скорее походил на шорох. Своды его были объяты непроницаемой тьмой, с которой, казалось, не могла совладать никакая стихия. Люди сидели совершенно безмолвно, однако чувствовалось, что тишина эта исполнена крайнего напряжения, что росло с каждой минутой. То и дело они искоса поглядывали друг на друга.
Из гулкой тьмы появились одетые в черное служители Белой Руки, что шли парами. Они вели с собой Конана. Смуглое его лицо казалось спокойным, отблески пламени играли на его обнаженной груди. Рядом с ним, высоко подняв голову, шел его сын. Колдуны подвели их к возвышению.
Конан поднял глаза и встретился взглядом с человеком могучего телосложения, одетым в темно-зеленую мантию. Голова этого человека была обрита наголо.
— Вот мы и свиделись, пес киммерийский, — процедил сквозь зубы Тот-Амон. Он говорил по-аквилонски с едва заметным акцентом.
Конан что-то проворчал и сплюнул. Отвечать стигийцу он не собирался, считая, что так он может разве что унизить себя, и потому он принялся рассматривать людей, сидевших на тронах. Гиперборейская колдунья была ему знакома, двух других он видел впервые. Первый был крошечным женоподобным человечком с кожей янтарного цвета и холодными бездушными глазами змеи. Его немыслимое одеяние поблескивало драгоценными каменьями, на коротких толстых пальчиках мерцали золотые перстни.
— Это божественный Пра-Юн, Владыка Алого Круга, бог и вершитель судеб Ангкора, восточной столицы мира, — торжественно возгласил Тот-Амон.
Конан не сказал в ответ ни слова, маленький же пузатый камбуджиец вежливо заулыбался.
— Великий король Аквилонии и я — старые друзья, хотя он меня и не знает. Некогда он сослужил мне такую службу, что я благодарен ему и по сей день, — произнес коротышка писклявым голосом.
— Как-то мне не доводилось об этом слышать, — насторожился Тот-Амон.
Пра-Юн широко улыбнулся:
— Ну как же! Некогда он смог уничтожить знаменитого Ян-Шаня, — вероятно, сам он помнит об этом? Так вот, этот самый Ян-Шань был самым могущественным из всех магов Кхитая. Он был моим соперником и превосходил меня в силе, и потому был владыкой Алого Круга. Не убей его этот отважный аквилонский царь, я не стал бы верховным магом нашего ордена!
Пра-Юн вновь широко улыбнулся, однако Конан заметил, что глаза его при этом остаются холодными — недвижными и ледяными, словно у гадюки.
Рядом с крошечным восточным божком сидела одетая в белую мантию Лахи, за Лахи — огромный черный дикарь.
Его натертое маслом тело поблескивало, на кудрявой голове покачивались страусиные перья. Он был одет в шкуру леопарда, на запястьях и предплечьях поблескивали массивные золотые браслеты. Огромный мускулистый дикарь сидел совершенно недвижно. Живые его глаза горели адским пламенем.