Конан (сборник)
Шрифт:
— Лейте воду на него! — крикнул Амальрик. — Или вино! Все, что есть!
Вопль за воплем вырывался из истерзанной глотки черного короля. Ктото вылил на него целый ковш воды. Раздалось шипение, повалил пар, но король продолжал кричать.
— Кром и Иштар! — вскричал Конан, яростно оглядываясь. — Мне нужно было убить этого пляшущего дьявола, пока он был здесь!
Вопли стали тише и прекратились. Останки короля — скрюченное, бесформенное тело, ничем не напоминающее живого Сакумбе — лежали на тронном возвышении посреди лужи вытопившегося человеческого жира. Одни офицеры бежали в панике, другие
Конан схватил Амальрика за руку, чуть не сломав ее.
— Нужно выбираться отсюда, и побыстрее, — сказал он тихим и напряженным голосом. — Пошли!
Амальрик не сомневался, что Конану хорошо известно, что им грозит. Он последовал за Конаном вниз по ступеням. На площади царил полнейший беспорядок. Украшенные перьями воины метались, вопили и размахивали руками. Тут и там среди них завязались стычки.
— Умри, убийца Кордофо! — перекрыл шум чейто голос. Прямо перед Конаном вырос высокий темнокожий человек, размахнулся и бросил в него дротик. Только невероятная быстрота реакции варвара спасла Конана. Киммериец увернулся и присел, так что оружие просвистело над ним, пролетело на волосок от головы Амальрика и угодило в другого воина.
Нападавший снова размахнулся, чтобы бросить еще один дротик. Но прежде чем он успел это сделать, Конан выхватил меч из ножен. Меч сверкнул в свете костров, описал арку и поразил цель. Томбалканский воин упал на землю, разрубленный от плеча до середины груди.
— Бежим! — заорал Конан.
Амальрик побежал, расталкивая клубящуюся на площади толпу. Люди кричали и показывали на них. Некоторые бросились вдогонку.
Сердце Амальрика бешено колотились, он судорожно хватал легкими воздух. Они с Конаном бежали по улице. Позади них раздавались крики погони. Улица сузилась и повернула. Конан, который бежал впереди Амальрика, неожиданно исчез.
— Сюда, быстро! — послышался голос киммерийца. Он забился в простенок шириной в ярд между двумя кирпичными домами.
Амальрик протиснулся туда же и стоял тихо, хватая ртом воздух, пока погоня не промчалась мимо.
— Еще родня Кордофо, — пробормотал киммериец из темноты. — Они точили на меня копья с тех пор, как Сакумбе избавился от Кордофо.
— Что нам делать теперь? — спросил Амальрик.
Конан поднял голову к узкой полоске неба со звездами над ними.
— Думаю, мы сможем взобраться на крышу, — сказал он.
— Как?
— Тем же способом, каким я взбирался на скалы в Киммерии, когда был юнцом. Нука, подержи эту палку.
Конан передал Амальрику дротик, и Амальрик понял, что Конан забрал оружие у убитого им воина. У дротика был острый наконечник длиной в целый ярд, из мягкого железа, заточенного так, что острие сходило на нет. На противоположном конце железная болванка уравновешивала наконечник, так что оружие было удобно метать.
Конан чтото пробурчал, уперся спиной в одну стену, а ногами в противоположную, и начал медленно продвигаться вверх. Вскоре он превратился в черный силуэт на фоне звезд, а затем исчез. Сверху раздался его приглушенный голос:
— Давай сюда дротик и лезь вверх.
Амальрик передал ему оружие и в свою очередь вскарабкался наверх. Крыши были сделаны из деревянных балок, покрытых толстым слоем
Амальрик, следуя за Конаном, пересек несколько крыш. Расстояния между крышами они перепрыгивали. В конце концов они добрались до большого здания почти на краю площади.
— Я должен увести из города Лиссу! — сказал Амальрик, крайне обеспокоенный.
— Не все сразу, — проворчал Конан. — Нужно узнать, что происходит.
Беспорядок на площади немного уменьшился. Офицеры снова выстраивали подчиненных в военные порядки. На тронном возвышении по ту сторону площади стоял Аския в своих атрибутах колдуна. Он держал речь. Амальрик не слышал его слов, но, надо полагать, Аския рассказывал жителям Томбалку, каким он будет великим и мудрым правителем.
Шум слева привлек внимание Амальрика. Сначала это было бормотание, такое же, как шум толпы на площади. Затем оно переросло в рев. На площадь выбежал человек и крикнул Аскии:
— Афаки атакуют восточную стену!
Площадь вновь превратилась в хаос. Загремели боевые барабаны. Аския выкрикивал приказы направо и налево. Отряд черных копьеносцев стал выбираться с площади в направлении беспорядков. Конан сказал:
— Лучше нам выбираться из Томбалку. Какая бы сторона ни выиграла, им понадобятся наши шкуры. Сакумбе был прав, эти люди никогда не пойдут за белым. Иди к себе домой и подготовь к дороге свою женщину. Испачкайте лица и руки сажей из очага, так вы будете вызывать меньше подозрений в темноте. Возьмите все ваши деньги. Я встречу вас там с лошадьми. Если мы поторопимся, то успеем выбраться через западные ворота, прежде чем их закроют или Зехбе атакует их. Однако, прежде чем уйти, я должен коечто сделать.
Конан уставился поверх голов выстроенных рядами черных воинов на Аскию, который продолжал ораторствовать на возвышении. Конан взвесил в руке дротик.
— Дальний бросок, но у меня должно получиться, — пробормотал он.
Киммериец отошел к дальнему краю крыши, разбежался и, немного не добежав до края крыши, выходящего на площадь, могучим движением рук и всего туловища послал дротик вперед. Оружие исчезло во тьме. Три долгих удара сердце Амальрик пытался угадать, куда оно угодит.
Аския внезапно крикнул и зашатался. Длинное древко торчало из его груди и раскачивалось в такт конвульсивным движениям колдуна. Когда колдун рухнул на помост, Конан рявкнул:
— Идем!
Амальрик побежал, прыгая с крыши на крышу. На востоке шум битвы стал громче. Там смешались боевые кличи, удары барабанов, звуки труб и лязг оружия.
Еще не наступила полночь, когда Амальрик, Лисса и Конан выехали верхом на лошадях на песчаный гребень в миле к западу от Томбалку. Они оглянулись посмотреть на город, который теперь был освещен огненным заревом сражения. То здесь, то там вспыхивали пожары. Афаки перебрались через восточную стену и бились с чернокожими воинами на улицах. Хотя последние превосходили их числом, отсутствие вождей поставило их в невыгодное положение, и этого не могла возместить их варварская доблесть. Афаки продвигались все глубже в город, а огни пожаров сливались в одно огромное пожарище.