Конан в цитадели мрака
Шрифт:
— Так-то лучше, — сказал Конан, помахивая обнаженным клинком. — Все вниз, быстро.
Он взглянул в сторону ворот, и стоявшие там показали ему, что все спокойно. Следовательно, пока они оставались незамеченными.
— Проклятие Аримана падет на тебя за это, разбойник! — закричал жрец, суетливо спускаясь по лестнице.
Острие Конанова меча кольнуло его в спину.
— У твоего бога я не беру ничего, жрец, — сказал Конан. — Я пришел за казной Торгут-хана. Кроме нее, в храме все останется как было.
— Это не смягчит гнев повелителя Аримана, — пригрозил жрец.
— Заткнись, —
Затем они оказались в крипте. Факелы, вставленные в держатели на стенах, были погашены, и помещение освещалось только светильниками, стоящими на треногах выше человеческого роста. Стен не было видно вовсе, и от этого на Конана напала неясная, безотчетная тревога. Он отогнал страх. Сейчас дело требовало полного внимания.
Посреди крипты лежала огромная груда ящиков и плотных кожаных мешков. И над ними уже возился Волволикус, незнакомым голосом издавая странные звуки, рассыпая снадобья и постукивая по сундукам палочкой из хрусталя и слоновой кости, пока Лейла готовила его инструменты.
— Митра! — воскликнула Ауда. — Надеюсь, девяноста трех верблюдов хватит, чтобы сдвинуть все это с места.
— Такие трудности я переживу, — отозвался Конан.
— То, что ты переживешь за осквернение сего места, лежит за пределами понимания, — ледяным голосом вымолвил жрец.
— Предупреждаю тебя в последний раз, жрец. Заткнись! — Конан указал мечом на стайку молчаливых наблюдателей. — Вы! Отойдите к стенам и оставайтесь там, пока мы не закончим, иначе сами пожалеете. Ты тоже, жрец.
— Нет! — вскричал жрец. — Ты не должен делать этого. Это…
Конан плашмя опустил лезвие на голову жреца, и тот повалился, будто жертвенный бык.
— Заберите его с собой, — крикнул Конан остальным. — И ни звука, если дорога жизнь!
Люди поторопились повиноваться, таща жреца за его мантию и отступая, пока все они не скрылись во мраке.
Голос Волволикуса крепчал, послышался скрежет. У Конана на затылке зашевелились волосы, когда вся огромная масса металла в ящиках и мешках сотряслась, а затем начала подниматься. Через несколько минут груз уже оторвался от земли на человеческий рост и парил в воздухе вопреки всякому пониманию. Сундуки и мешки медленно двигались, выстраиваясь, будто рыбный косяк, в длинную конструкцию с ровными гранями, заостренную с одной стороны и плоскую с другой. Выглядит, сообразил Конан, точно как стигийский обелиск.
Он резко обернулся на звук, донесшийся из окружающей темноты. Вновь принялась стенать женщина, но крик сменился отталкивающим кудахтаньем, а потом резко оборвался. Послышался резкий мужской вопль, но, казалось, он донесся с огромного расстояния.
— Что там происходит? — воскликнул Конан, его обычно стальные нервы уже и так были натянуты до предела колдовством мага.
— Конан! Давай скорее сюда!
Он снова дернулся и обнаружил одного из охранявших ворота стоящим у подножия лестницы. При виде груды сундуков, движущейся на него, глаза его расширились, но он взял себя в руки и повернулся к своему главарю.
— Что случилось? — спросил киммериец.
— Давай же! Давай быстрей!
Бормоча проклятья, Конан вслед за разбойником взлетел по лестнице. Добежав до ворот, они остановились. Оставшийся
— Вон там, Конан.
Отойдя в тень, Конан посмотрел в указанном направлении. Сначала он ничего не увидел. Но потом солнце вспыхнуло на острие шлема за парапетом плоской крыши на расстоянии четырех десятков шагов.
— И там! — сказал, показывая, тот, что позвал его. На другой крыше Конан увидел верхушку лука между двумя большими декоративными урнами, полными ярких цветов.
— Сет побери! — рявкнул киммериец. — Загобал нас учуял. Это засада!
Как это могло случиться? Предали их или просто перехитрили? Не важно. Конан из Киммерии был не из тех, кто пускается в бесполезные раздумья. Они обнаружены, значит, придется пробивать себе дорогу. Движение сзади заставило его обернуться.
— Все готово, атаман! — сообщил Ауда. Прямо за ним стояли Волволикус и Лейла.
— У нас тут небольшие изменения в плане, — сказал Конан.
Лейла взглянула на него с иронической улыбкой:
— Что я тебе говорила о планах?
— Успокойся, дочка, — сказал Волволикус. — Что случилось?
— Лучники на крышах. Твое заклинание сработало?
Чародей указал назад. Медленно и величаво гигантская стрела выплывала из прохода в крипту. Конан согнал с себя охватившую его оторопь.
— Мы должны были спокойно пройти к лошадям, а затем ускакать, воспользовавшись паникой, что охватит эту толпу, когда сокровища вылетят из храма. Так замышлялось. Вместо этого нам придется подождать, пока появятся сокровища. Мы проберемся под ними и сбежим в сумятице.
— Будет рискованно скакать через потерявшую голову толпу, атаман, — сказал Ауда.
— Лучше, чем получить по дюжине стрел тотчас, как мы сделаем шаг отсюда, — возразил Конан. — А лучникам нелегко будет отыскать мишень во всеобщей круговерти.
— Будем надеяться, что остальным повезло больше, — сказала Лейла.
— Они отличные парни, — признал Конан. — Давайте позаботимся о собственной шкуре и доверим им их дела.
— Что это там? — крикнул Ауда.
Где-то за площадью в небо поднимался столб белого дыма. Вскоре появились и языки пламени. Народ на площади заволновался. Тревожный ропот пронесся по толпе. На крышах несколько стрелков встали посмотреть, но тотчас скрылись, одернутые своими товарищами.
— Я не знаю, — сказал Конан. — Но мы можем воспользоваться этим. — Он обернулся и увидел, что обелиск уже над ними. — Пригнитесь и будьте готовы бежать!
Они прижались к полу, а над ними в ворота бесшумно скользнула причудливая масса. Конан заскрежетал зубами, борясь со страхом, охватившим его при мысли, какой огромный вес движется над ними столь неестественным образом. Основание вышло наружу, и обелиск завис над ступенями храма.
— Пошли! — крикнул Конан.
Они двинулись вслед за этой штуковиной, а когда та начала подниматься, со всех ног бросились под ней вниз по ступеням. Конан был поражен, услышав восторженный смех Лейлы. Рядом с ними на ступени полетели стрелы, другие попадали в плывущие сундуки. Конан осознал, что их защищает не только нависающая масса, но и поразительное зрелище, отвлекающее лучников от целей.