Концерт Чайковского в предгорьях Пиренеев. Полет шмеля
Шрифт:
— Но я бы тебе понравился, — сказал я. — Ведь я был бы такой же как и сейчас.
— Какая разница? — возразила женщина. — Я просто заставила бы себя отказаться от знакомства, которое меня соблазняет. И все.
— Ну что же, значит такова наша с тобой судьба, — подвел я невеселый итог.
— Я приехала бы к тебе, — сказала Эстелла вдруг серьезно. — Но сейчас не могу. Симон умрет от горя… Сколько можно предавать хорошего благородного человека…
Мы выпили еще по бокалу вина. Музыка играла негромко и нисколько
— Сейчас мы вообще останемся одни, — сказал я Эстелле, но не тут-то было.
— Боже, как мы наказаны, — пробормотал я сквозь зубы…
Не успели нидерландцы выйти, как в проходе среди зеленой изгороди показалась новая компания…
Впереди шел Гера, неся в руках пакет, сквозь который явственно проглядывали бутылки. Сзади шла вся честная компания — Витя, его кудлатая жена и мальчик с глазами убийцы…
— Это конец, — сказал я Эстелле. — Придется уходить.
— Это твои знакомые? — спросила она, оглядывая вошедших.
— Не знаю, как и сказать, — ответил я. — Знаю только, что если мы не уйдем, сейчас они точно станут знакомыми. И не только моими… Ты никогда не пила на брудершафт с русскими мафиози?
— Нет, конечно, — растерянно сказала Эстелла. — А что?
— Сейчас придется, — ответил я. — Это наверняка…
— Они — мафиози? — со страхом и недоверием спросила Эстелла.
— Дорогая, — со значением в голосе ответил я. — Честные русские люди отдыхать за границу не ездят. У них на это не может быть денег. Так что если видишь русского туриста — знай, это бандит. А если не бандит, то как минимум жулик.
— А ты? — спросила Эстелла, с ужасом осматривая мою благопристойную внешность.
— Я писатель, — пояснил я. — Это — совсем другое. Нечто среднее между жуликом и бандитом… Специфическая профессия…
Некоторое время я надеялся, что они сейчас уйдут. Потому что компания остановилась посреди ресторана в нерешительности.
— Ну, уйдите, сделайте милость, — говорил я им с ненавистью, пытаясь загипнотизировать. — Пусть вам будет хорошо, но в другом месте, подальше отсюда. Зачем вы сюда вообще притащились… Вам-то зачем выбирать местечко потише? Вам как раз надо там, где пошумнее…
На какую-то секунду они, казалось, послушались меня. Витя уже двинулся было к выходу. Хозяин напряженно смотрел на потенциальных гостей и, казалось, готов был задержать их насильно…
И тут произошло то, что и должно было произойти. Напрасно я надеялся…
— Ба! — закричал нетрезвым голосом Витя, увидев меня. — Ба…
— Это Андрей, это Андрей, — заверещала Люся.
Мальчик с глазами убийцы поднял их на меня и смерил взглядом… Вся компания решительно пошла к нам с Эстеллой. Все улыбались, кроме Геры. Он на этот раз был почему-то сдержан со мной.
— А мы вот шли-шли, местечко искали повеселее, — сказал Витя, оглядывая
— Мы уже уезжаем завтра, — вторила ему Люся. — Надо же хоть отметить…
— Что отметить? — не понял я.
— Как что? — удивилась Люся. — Приезд. И отъезд. И вообще…
— Как-то вы бедно сидите, — сказал Витя. — Такая дама… — Он оглядел Эстеллу: — Француженка?
— Нет, испанка, — сдержанно ответил я. Но Витя принципиально ничего не замечал. Ни моей холодности, ни испуганных глаз Эстеллы…
— Испанка — это хорошо, — развязно сказал он. — Налаживаешь контакты с местным населением? — Он захохотал.
— Вот, — продолжил он, отсмеявшись смехом человека, который уже привык к мысли, что его никто не может осадить. — Бабу заклеил, а угощаешь скромно. Денег нет, что ли?
Я хотел прицепиться к этому, обидеться, встать и уйти, но Витя понял что именно это сейчас и произойдет. А терять меня и мою даму ему очень не хотелось. Гера ему за день уже надоел, а надо же было перед кем-то паясничать и кривляться…
Поэтому надо было как-то меня задержать.
— Сейчас мы все исправим, — сказал решительно Витя. — Эй, как тебя, — он щелкнул пальцами, и хозяин подскочил, приветливо улыбаясь. — Сюда неси второй столик. И накрой… Что там есть у тебя, неси. Будем отмечать.
— Что отмечать? — опять спросил я.
— Встречу. Знакомство, — без колебаний заявил Витя.
— А заодно и отъезд, — добавила Люся, усаживая мальчика на подставленный хозяином стул.
Мгновенно был подтащен второй столик и вся компания уселась рядом с нами. Вечер был безнадежно испорчен. Я посмотрел с сожалением на Эстеллу, и мы встретились глазами.
— Мы скоро уйдем, — сказал я ей по-английски, рассудив, что наши новые соседи все равно кроме матерного, другими языками не владеют…
— Принеси все, — говорил по-русски Витя хозяину, и тот, прекрасно понимая его настроение, блаженно улыбался и кивал. Он понимал, что сейчас с этими пьяными русскими сделает неплохой бизнес…
— А где ваш Федя? — спросил я, чтобы сказать что-нибудь неприятное незваным собутыльникам.
Но это не произвело на них никакого впечатления. Они недоуменно переглянулись.
— Его увезли, — сказал Витя. — Еще утром. В морг, наверное.
— Он ведь был вашим другом, — я все еще не терял надежды «достучаться» до их сознания. Однако и этот заход был встречен с непониманием.
— Ну да, — кивнул Витя. — Наливай.
Он мигнул Гере, и тот достал из пакета бутылку «Смирновской». Налил всем и откинулся на спинку своего стула. Он выглядел недовольным и хмуро посматривал в мою сторону. Чем я-то ему помешал? Сам же навязался… Но мне было ясно, что он просто следует за витиным семейством, и, если бы это зависело от него, он не стал бы подсаживаться.