Конец цепи
Шрифт:
А остальные восемнадцать находились в канализации на пути к очистным сооружениям, и снотворного, находившегося в нем, хватило, только чтобы вызвать легкую сонливость, и в этом, честно говоря, не было ничего особо неприятного, а ни о каком вреде здоровью, естественно, и речи не шло.
Зато создалась полная иллюзия отравления.
Проглоченные пилюли успели всосаться в кровь, и это сказалось на его анализах. И когда персонал «приемного покоя» вставил шланг ему в горло и опустошил желудок и концентрация перестала расти, все подумали, что они успели вовремя.
И
И тогда ему представился шанс, который он не упустил.
Франкен снял с себя куртку (надо же, как повезло!), и Вильям потянулся к ней со своей кровати и знал, что все зависит от этого мгновения. Если бы кто-то повернулся и увидел, как он вполне осознанно лезет рукой в пиджак Франкена, все бы закончилось, и ни о какой другой возможности они не могли бы мечтать.
Но никто не повернулся.
Никто не видел, как он опустил свой синий кусочек пластмассы в открытый карман и взамен достал оттуда другой.
Ведь никто и подумать не мог, что находившийся без сознания человек украдет электронный ключ.
Даже Франкен.
Когда Вильяма положили под мягкое покрывало в его комнате, Жанин стояла и смотрела на него вплоть до того момента, когда ей пришло время уходить.
Когда она убедилась, что Родригес покинет комнату сразу после нее и что она может подождать его в коридоре и выполнить свою часть работы.
У них был шаткий план, но все лучше, чем ничего.
Электронный ключ, с которым расхаживал Франкен, перекочевал к Вильяму.
А потом его забрала Жанин, элегантно и глазом не моргнув, когда взяла неудачливого самоубийцу за руку и спросила о самочувствии.
И, надо признать, все придумала она.
При благоприятном исходе они получили бы небольшой запас времени, если бы все пошло наперекосяк.
Сейчас оставался только Родригес, и Жанин сказала ему, что точно знает, как ей действовать.
И Вильям закрыл глаза и укутался в одеяло, согреваясь, и подумал, что ему особо и не хочется знать, как она сделает это.
Прошло еще десять минут, прежде чем Родригес решил, что Вильям крепко спит и с ним ничего больше не случится. Он поднялся со стула, на всякий случай в последний раз пощупал пульс Вильяма и покинул комнату.
А в коридоре его ждала Жанин, и, если все пройдет хорошо, она должна была поменять его ключ на Франкена.
А Вильям лежал в своей комнате и знал, что сейчас происходит.
И что у них будет только одна попытка выбраться наружу.
И они собирались воспользоваться ею этой ночью.
44
Она действительно не имела его подготовки, если подходить к этому с формальной точки зрения, но у нее хватало своих плюсов по сравнению с ним.
Или, точнее говоря, она была хорошо тренирована, а он нет.
Чтобы производить меньше шума, они бежали по коридорам
Воздух обдирал ему легкие при каждом вдохе. Словно кто-то водил теркой вниз и вверх по горлу, но тем самым он получал очередную порцию кислорода, и поэтому у него не было выбора. А он не бегал уже десять лет, возможно, больше, и сейчас участвовал в забеге, где ставкой вне всяких преувеличений являлась его жизнь.
Именно так все обстояло. Он бежал ради собственной жизни. И пожалуй, ради жизни других людей тоже.
И ему требовалось продолжать, какую бы боль это ни причиняло, несмотря на камни, впивавшиеся острыми гранями в его нежные пятки, на дрожь в коленях и лишние килограммы и дыхание, стоившее огромных усилий. И пусть легкие кричали ему: «Прекрати!», словно это могло помочь. Ему требовалось продолжать, каких бы мучений это ни стоило, ведь рано или поздно кто-то должен был обнаружить, чем они занимаются, и, не успей они выбраться наружу на тот момент, все пошло бы прахом.
Была ночь.
Когда они покидали свои комнаты, за окнами уже воцарилась темнота, она пришла на много часов, и, если бы им только удалось спуститься по проходам вниз, в отделения, где никто из них никогда не был, но которые в их понятии находились там, если бы им только удалось добраться туда, они, пожалуй, смогли бы раствориться во тьме и, считай, сделали бы главную часть дела.
А оставшееся, пожалуй, уже не составило бы большого труда.
И они продолжали бежать, Жанин впереди, легко и непринужденно, длинные волосы развевались у нее за спиной, и Вильям за ней, стараясь не отставать.
Прижимая ключ Родригеса к одному приемному устройству за другим, миновали дверь за дверью.
И пока все работало, как им и требовалось.
И оба молили про себя все земные и небесные силы не бросать их на произвол судьбы еще немного, еще хотя бы чуть-чуть.
Порой всякие мелочи способны привести к серьезным последствиям, и в данном случае такую роль сыграла папка с документами.
Она принадлежала Морису Франкену, лежала в Синем зале ратуши, и дело было среди ночи, и ни один человек не читает подобной ерунды в такое время.
Но Франкену не спалось.
Он зарезервировал себе пару часов на сон, но жизнь вошла в новую фазу, и мысли крутились в его голове, отказываясь уходить, как бы он ни пытался избавиться от них. И в конце концов он сдался и решил еще раз прочитать толстую подборку бумаг со всевозможными решениями и рутинными процедурами, которые уже начал проводить в жизнь и которым ему требовалось следовать шаг за шагом в ближайшие дни.
И тогда он обнаружил, что бумаг нет в его комнате.
Ему даже не пришлось особенно напрягать мозг, он сразу понял, где смотрел все это в последний раз, и, лежа под теплым одеялом, потратил еще пару минут на переговоры с самим собой.