Конец гармонии. Запретные чувства
Шрифт:
– Выживет, но будет худая и в говне! – чётко вставил новобранец.
– Но дикая лошадь… Живет же без человека?
– Да. Худая и в говне, – новичок не уступал.
В этот момент автомобиль остановился у ворот, и я, не спеша, выбрался из салона. Двое часовых не обратили на меня никакого внимания.
– Хорошо, а за зеброй кто ухаживает? – не смущаясь присутствия хайвенгруппенфюрера, ухмыльнулся Ярик. – Ей похую вообще на людей!
– Зебра?! – охнул юнец.
– Да!
– Зебра слабое животное!
– Зебра – слабое животное?! –
– Ты видел человека, который ездит на зебре?!
– Она настолько сильная, что её хуй заставишь что сделать вообще! Даже если захочешь.
– Она слабая, она не выносливая… Она просто декоративная штука эта зебра…
– Декоративная – это пони! Пони – декоративное животное, а зебра…
Я прокашлялся. Часовые шумно сглотнули и вытянулись по струнке, точно школяры, которых поймали на шалости.
– Бездельники! – прогремел я.
Офицеры вскинули руки и поприветствовали меня согласно уставу. Я подошёл поближе.
– Здравия желаем, гер хайвенгруппенфюрер!
– Так вот вы какие, ликтидские гвардейцы, – я обошел лодырей кругом. – Сама бестолковость да безалаберность! В карауле философские беседы ведём? От службы отвлекаемся?
– Виноваты! Такого больше не повторится!
Юнец согласно закивал и признал оплошность.
– Что ж, – я поправил мундир и готовился было идти, как вдруг…
– Генерал, разрешите обратиться! – брякнул юнец.
– Разрешаю. Что у тебя?
– Что с вашими костяшками на ладонях? Руки так изуродованы…
Я спрятал некогда нежные пальцы за спиной и постыдно желал оправдаться, но вспомнил, что это не касается каких-то часовых.
– Ничего особенного, рядовой. Приступайте к службе.
– Так точно!
У входа во дворец меня встретили две служанки, лет двадцати пяти. Девушки присели в глубоких реверансах. Они заигрывали и посверкивали бархатными глазами из-под опущенных ресниц.
Эти две служанки – единственные, кто знал, что я и Ауранция распустили слухи в бюро, будто ненавидим друг друга.
Когда мы направили недоброжелателей по ложному следу, то искать тех, кто выступал против нас или попросту ненавидел Ликтиду стало проще. Чтобы накопать компромата – враги Ауранции обращались ко мне, а мои враги к королеве Ауранции. Идеальный план по поимке крыс.
– Приветствуем вас, гер хайвенгруппенфюрер. Ауранция в покоях Её Величества, – промурлыкала с лукавой улыбкой рыжеволосая.
– Позвольте проводить вас к ней, – скромно сказала вторая, голубоглазая блондинка и начала принюхиваться с поистине плотоядной жадностью.
Я изучил девиц одним цепким, ненасытным взглядом – точно ястреб, что осматривал двух сочных перепелок.
«Они
Я почувствовал, как губы сами собой скривились в гримасе презрения, но двум воплощённым демонессам, по выражениям лиц, такое очень даже нравилось.
– Что ж, заслуживающие милости вниманием ласк удостоятся, – процитировал я и заставил прислужниц трепетно вздрогнуть. – Но провожать меня не надо. После того, как я предстану пред Ауранцией, подготовьте тёплую ванну и бокал особого Сорифского, если, конечно, вы уже накрыли обеденный стол.
Рыжая девица шумно вздохнула, будто от накатившей дурноты. Блондинка же прикусила губу и опустила взгляд в пол. Обе старались скрыть искру вожделения, что вспыхнула в расширенных зрачках.
«Они поверили, что кто-то вроде меня удостоит слуг честью… Очень смешно».
Я миновал рабынь эроса, прошёл во внутренние покои дворца и направился прямиком в спальню к Ауранции. В воздухе витали ароматы благовоний, кружа голову едкой истомой.
Ауранция. Королева Ликтиды.
Королева встретила меня, разлегшись на подушках в небрежной лени, пока выступавшие вперёд ступни заигрывали с разумом. Длинные, стройные ноги казались воплощением чувственной беззащитности – нежные и бархатистые, будто миндальные лепестки. Кожа ступней – молочно-лунная, лишь кое-где присыпанная золотистым пушком, как будто хотела, чтобы её нежно поцеловали. Изящные пальчики так и манили к себе и томно изгибались.
Я ощутил, как горячая волна нездорового влечения прокатилась по венам. Ножки королевы были моей тайной страстью. Сколько постыдных ночей я провел, сколько раз я безумствовал от запретных грез, в которых ласкал, покрывал поцелуями бесценные ступни…
Ауранция поймала плотоядный взор. Она нарочито медленно согнула ножку в колене, поддела колечко, что лежало на кровати, и подтянула к себе. Серебряное кольцо кольнуло нежным бликом, ослепило на мгновение.
– Ну же, не томи… Иди ко мне… – промурлыкала она с насмешливой улыбкой.
Ауранция игриво качала ступней, подзывала ближе. Королева раздразнила мужественное тело до крайней степени, но я никогда не сдавался без боя. Пришлось сжать кулаки так, что ногти впились в ладони. Я двинулся вперед и, к моему несчастью, совсем не заметил, как параллельно вдыхал ароматы курений и притираний.
Прошло тридцать секунд. Тело рухнуло на колени возле ложа. Я протянул некогда окровавленные руки к заветной ступне. Алчный разум пал перед красотой Ауранции – моей истинной королевы. Я уже предвкушал, как поливал столь желанную беззащитную нежность жадными поцелуями, но вдруг Аура резко отдернула ногу и скрестила лодыжки. В глазах сверкнула презрительная и извращённая улыбка.