Конец и вновь начало

Гумилев Лев Николаевич

Менее сильные пассионарии лояльно служили в войсках, в администрации, в правительственных органах, торговали, возделывали землю, и поскольку они не допускали разврата и соблюдали твердую моногамию, то быстро размножались. Женщина-христианка рожала мужу-христианину каждый год по ребенку, потому что считалось, что убивать плод в чреве – грешно, это равносильно убийству. А в это время язычники развлекались так, как принято в больших городах всего мира, и детей почти не имели. К III в. количество христиан выросло невероятно, но принципиальность свою они сохранили.

Случилось, например, в Галлии восстание багаудов (так называли повстанцев, боровшихся против римских латифундиалов), и надо было послать хорошие войска на подавление

этого восстания. Восстание было не христианским по существу, но какая-то часть этих багаудов или их вождей были христиане. А может быть, и не были, а про них только слух прошел, что они христиане, которые убивают своих помещиков-язычников, что они действительно делали. Против них направили для подавления один из самых лучших и дисциплинированных легионов империи – десятый Фиванский легион. Те приехали в Галлию и вдруг узнают, что их посылают против единоверцев. Они отказались.

Восстания в римской армии в то время были постоянны, легионы восставали запросто, а в легионе 40 тысяч человек вместе с обслугой. Но эти не восстали. Просто 40 тысяч человек отказались подчиниться начальству, и они знали, что за то полагается казнь через десятого – децимация. Они положили копья, мечи и сказали: «Воевать не будем!» Ну что ж? Через десятого – выйди, выйди, выйди… и отрубают голову. «Пойдете воевать?» – «Не пойдем!» Еще раз через десятого… и еще раз! Весь легион без сопротивления дал себя перебить. Они сохранили воинскую присягу, они дали слово не изменять и сдержали слово, но не против своей совести. Совесть была для них выше долга. Есть такой церковный праздник «Сорок тысяч мучеников» – это в память о десятом Фиванском легионе.

Но все преследования не могли спасти империю от того, что количество людей нового склада, людей-правдоискателей, увеличивалось, и к III.в. христиане заполонили администрацию, воинские части, суды, базары, села, перехватили мореплавание, торговлю, оставив язычникам только храмы. Римское мировоззрение, а вместе с ним и римский этнос уступили место новому этносу, сложившемуся… из кого? Там были все, кто угодно. У нас принято говорить, что христианство – это религия рабов. Это неверно фактически, потому что большое количество христиан принадлежало к верхам римского общества. Это были очень богатые, знатные и культурные люди.

Но тогда что это за явление – христианство? Можно ли сказать, что это был социальный протест? Отчасти да. Но почему этот социальный протест проявился только в восточной части Римской империи, где порядки были совершенно одинаковые с Западом? Он был в Малой Азии, в Египте, в Сирии, в Палестине, гораздо слабее в Греции и совершенно не чувствовался ни в Италии, ни в Испании, ни в Галлии. А порядки были одни и те же, и люди в общем-то были одни и те же.

Кончилось это дело тем, что во время очередной междоусобицы, после отречения Диоклетиана, его преемники – Константин и Максенций – схватились между собой. Константин, чувствуя, что у него войск меньше (он командовал галльскими легионами, а Максенций стоял в Риме), объявил, что обеспечит для христиан веротерпимость, и позволил начертать на своем знамени вместо римского орла крест. Много легенд связано с этим событием, но нас интересуют не легенды, а факты. А факт заключался в следующем: небольшая армия Константина разгромила огромную армию Максенция и заняла Рим. Потом, когда союзник Константина, владевший Востоком, – Лициний с ним поссорился, то небольшая армия Константина разгромила языческую армию Лициния. Лициний сдался с условием, что ему будет сохранена жизнь, Константин его, конечно, казнил, впрочем за дело. Лициний сам убивал доверившихся ему.

В чем тут дело? Я думаю, что тут искать чудесных причин не надо. Дело в том, что те христиане, которые служили в войсках, знали, что это их война, что они идут за свое дело, и сражались с удвоенным рвением, то есть они сражались не только как солдаты,

но и как сторонники той партии, которую они защищали. Овладевшая их умами идея толкала на смерть, толкала, естественно, только пассионариев: инертных людей никакая идея никуда не толкает.

Идея защиты язычества никого никуда не толкала, а были очень талантливые люди, которые защищали язычество, – философы Плотин, Порфирий, Ипатия, Прокл, Либаний, Ямвлих. Все они по таланту были ничуть не ниже, чем гностики и отцы церкви.

Но в отличие от их идей новые идеи сплотили пассионарных людей, стали символом пассионарности, пока на них не обращали внимания. Мученики и фанатики, пассионарность которых была в «перегреве», собрали вокруг себя умеренных пассионариев и победили. Константин, не ставший христианином, тем не менее позволил своим детям креститься, и христиане оказались во главе империи.

Удивительно, не правда ли? Победа была одержана через гибель! Однако если мы описываем феномен непредвзято, то мы другого ничего сказать не можем. Вот так и было, наше дело найти этому истолкование. Сколько времени просуществовал этот этнос, сложившийся из христианских общин? Очень долго! Появился он как субэтнос во II в., то есть был тогда исторически зафиксирован, и к IV в. сформировался в этнос, который мы называем византийским, а кончился он с падением Константинополя в 1453 г. Остались маленькие реликты: в самом Константинополе жители квартала Фанар – фанариоты – потомки византийцев, существовали до XIX в.; какие-то островки в горах Греции, в Пелопоннесе, в Малой Азии некоторое время сохранялись. То есть византийцы прошли весь 1200-летний период настоящей этнической истории.

Арабо-согдийский вариант

В древности Аравию населяли разные народы, по легенде происходившие от Измаила – сына Агари, наложницы Авраама, который в XVIII в. до н. э. эту Агарь вместе с сыном по наущению своей жены Сарры выгнал в пустыню. Измаил нашел воду, а раз он нашел воду, то и мать напоил, и сам спасся, и пошел от него народ, «арабы», хотя они сами себя так еще не называли[10]. Арабы долгое время очень плохо относились к своим иудейским соседям, помня, что дети Сарры воспользовались всем наследством отца, а дети несчастного Измаила были изгнаны в пустыню. И жили арабы в этой пустыне с XVIII в. до н. э. (так датируется Авраам) до VII в. н. э. тихо, спокойно, никому не досаждая. Такова общеизвестная библейская легенда. На самом деле было много сложнее.

Аравия по физико-географическим параметрам делится на три части. Во-первых, берег вдоль Красного моря – это Каменистая Аравия. Там довольно много источников, у каждого источника оазис, а около оазиса город, пусть небольшой, но финиковые пальмы растут – люди питаются, скот гоняют, трава есть.

Арабы там жили довольно бедно, но имели возможность подработать, потому что караваны из Византии в Индию ходили через Каменистую Аравию и они нанимались караванщиками или становились трактирщиками в караван-сараях, торговали. Финики и свежую воду продавали караванщикам по повышенным ценам. Те платили, потому что деваться было некуда. Бедность своих природных условий арабы компенсировали повышением цен на товары, и все шло довольно благополучно. Жили они и деньги наживали.

Большая часть Аравии – это пустыня, но пустыня не в нашем смысле. Когда настоящие арабы увидели нашу среднеазиатскую пустыню, они ахнули и сказали, что такой пустыни они даже и вообразить себе не могли. Пустыня у них такая земля, где не сплошной травяной покров, а кустик от кустика отделен сухой землей, то есть, как мы бы сказали, сухая степь. Кроме того, с трех сторон море, так что все-таки дожди выпадают, воздух довольно влажный. Верблюдов гонять можно сколько угодно, да и не только верблюдов (но они главным образом ездили на верблюдах и на ослах). Торопиться им было некуда, и жили они там очень спокойно. Войны у них, правда, были, но чрезвычайно гуманные.