Конец лета
Шрифт:
– Понимай именно так, как я сказал, Шанталь. Давай не будем играть в игры. Этим летом я провел здесь почти три месяца, теперь мне нужно поработать в Штатах.
– Как долго?
Шанталь была в ярости, но было видно, что она недавно плакала.
– Я же тебе уже говорил, что не знаю. А теперь будь хорошей девочкой и отпусти меня.
– Что ж, тем хуже для тебя. Мне плевать, если ты опоздаешь на самолет. Ты не отделаешься от меня так легко! За кого ты меня принимаешь, за полную дуру? Я знаю, ты просто возвращаешься к ней. Бедная, несчастная женушка, ее сердце разбито, потому что она потеряла
Шанталь угрожающе двинулась на Марка. На его щеке задергался мускул.
– Я же тебе говорил, она больна.
– Что с ней такое?
– Пойми, Шанталь, не важно, чем она больна, главное, что больна.
– То есть сейчас ты не можешь от нее уйти. А когда сможешь?
– Проклятие! Шанталь, мы обсуждали эту тему всю неделю. Ну почему тебе нужно снова ее поднимать именно тогда, когда я тороплюсь на самолет?
– К черту твой самолет! Я не позволю тебе меня бросить. – Шанталь повысила голос, ее глаза метали молнии. – Марк-Эдуард, ты не можешь уехать! Нет, нет и нет!
Она снова расплакалась. Марк вздохнул и сел.
– Шанталь, cherie, прошу тебя, успокойся. Я же тебе сказал, это ненадолго. Пожалуйста, попытайся понять. Ну почему ты ведешь себя так неразумно? Раньше ты никогда такой не была.
– Потому что я сыта такой жизнью по горло! С меня хватит! Что бы ни случилось, ты остаешься ее мужем. И так продолжается год за годом. Мне надоело!
– Почему тебе надоело именно сейчас? – Марк посмотрел на часы, он был близок к отчаянию. – Я тебе еще вчера сказал: если окажется, что я буду вынужден задержаться надолго, я перевезу тебя туда. Хорошо?
– На сколько?
– Ох, Шанталь! – Марк посмотрел на нее так раздраженно, как прежде мог позволить себе лишь в общении с Пилар. – Посмотрим, как пойдут дела. Если ты приедешь, ты сможешь какое-то время пожить в Штатах.
– Какое-то время – это сколько?
Теперь Шанталь играла, и Марк это понял. Его раздражение возросло еще больше.
– Длиной с мою ногу, такой ответ тебя устроит? А теперь не задерживай меня. Я буду звонить тебе почти каждый день и постараюсь через несколько недель вернуться. Если я не смогу вырваться, ты приедешь ко мне, тебя это устраивает?
– Почти.
– Почти?! – вскричал Марк.
Однако Шанталь подошла к нему, подставив губы для поцелуя, и он не устоял.
Марк поцеловал ее, они одновременно засмеялись и вместе побежали в спальню, охваченные желанием, на бегу подначивая друг друга.
– Я опоздаю на самолет.
– Ну и что? А потом давай пообедаем у «Максима».
Можно было подумать, что это не Динна, а Шанталь беременна, однако они оба знали, что это невозможно. Однажды Шанталь забеременела, но Марк тогда так перепугался из-за ее диабета, что они решили никогда больше не рисковать. Они не могли себе позволить риск, на карту была поставлена жизнь Шанталь. И Шанталь не возражала против того, что ей не доведется стать матерью, – она никогда особенно не горела желанием иметь детей, даже от Марка.
Бен остановил машину за пол квартала от дома.
– Здесь?
Динна кивнула. У нее возникло ощущение, будто наступает конец света, как будто кто-то объявил им обоим о наступлении Апокалипсиса. Они знали, что этот момент когда-нибудь наступит, знали даже, когда именно, но от этого сейчас было не легче. Куда идти? Что делать? Как жить без Бена? Как существовать без того, что было между ними в Кармеле? Как она сможет просыпаться не в его желтой спальне, не вспоминать каждое утро, чья сегодня очередь готовить завтрак? Динна спрашивала себя: неужели такое вообще возможно? Она пристально посмотрела на Бена и крепко обняла его. Ей было все равно, видит ли их кто-нибудь. Если и видят – ну и ладно, ведь больше они никогда не увидят, как она обнимает Бена. Так что пусть думают, что им почудилось, что это был мираж. Динне вдруг подумалось, что, возможно, с годами она и сама будет думать так же, все покажется ей сном. Она прошептала Бену на ухо:
– Я тебя люблю. Береги себя.
– Я тоже тебя люблю.
Они молча прижались друг к другу. Наконец Бен открыл дверцу со стороны Динны.
– Я не хочу, чтобы ты уходила, но, если ты задержишься еще хотя бы на минуту, боюсь, я тебя просто не смогу отпустить.
Динна посмотрела ему в глаза: они блестели подозрительно ярко. На ее глазах тоже выступили слезы. Она опустила взгляд, потом снова быстро посмотрела на Бена. Ей было необходимо его видеть. Знать, что он еще здесь. Неожиданно она снова бросилась к нему и обняла.
– Бен, я люблю тебя! – Она крепко прижалась к нему, потом с трудом заставила себя отодвинуться и посмотрела на него долгим, полным боли взглядом. – Можно, я тебе скажу, что месяцы, проведенные с тобой, придали смысл всей моей жизни?
– Можно. – Бен улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа. – А можно, я скажу, чтобы ты убиралась из моей машины ко всем чертям?
Динна удивленно посмотрела на него, и они оба рассмеялись.
– Нет, нельзя.
– Что ж, похоже, нам придется нелегко, так что на прощание можно и посмеяться.
Динна так и сделала, но на этот раз ее смех перешел в плач.
– Кажется, я совсем расклеилась.
– Да, точно. – Бен удовлетворенно кивнул и усмехнулся, но усмешка почти не затронула глаз. – Я тоже. Но если честно, дорогая, думаю, что нам все-таки выпал единственный шанс из множества. – Он криво улыбнулся, склонился к ней, поцеловал ее еще раз, напряженно посмотрел в глаза и сказал: – Иди.
Динна кивнула и дотронулась до его лица. Выходя из машины, она крепко сжимала кулаки. Несколько мгновений она постояла, глядя на Бена, потом повернулась и решительно направилась к дому. Она еще нащупывала в сумке ключи, когда услышала, что Бен уехал. Но она не повернула голову, не оглянулась, не посмотрела ему вслед – она похоронила его в своем сердце и вошла в дом, который ей предстояло до конца жизни делить с Марком.
Глава 25
– Доброе утро, дорогая, как спалось?
Марк стоял возле кровати и смотрел на Динну.
– Ты что, опоздал на самолет?
О прошедшей неделе, о том, что Динна буквально сбежала из Парижа, не было сказано ни слова.
– Да, опоздал. Глупо получилось. Сначала не мог поймать такси, потом попал в пробку... десять тысяч мелких катастроф... а потом пришлось шесть часов ждать следующего рейса. Как ты себя чувствуешь?
– Прилично.