Конец ордынского ига
Шрифт:
Общерусское войско находилось под единым командованием «государя всея Руси». Во главе отдельных ратей и полков стояли воеводы, назначенные великим князем и послушно проводившие в жизнь его приказы. Это делало необязательным личное присутствие Ивана III на театре военных действий. К тому же неизмеримо расширились масштабы военной деятельности великого князя: верховный командующий вооруженными силами, каким являлся великий князь, должен был охватить своим руководством всю страну. Увеличилось значение дипломатической подготовки войны в связи с выходом России на мировую арену. Создание выгодных для ведения войны внешнеполитических ситуаций требовало постоянных забот со стороны правителя государства, и это часто было важнее, чем непосредственное руководство военными
В новых условиях было естественно, что великий князь Иван III выступал в первую очередь как организатор войны, передоверяя своим воеводам проведение отдельных операций или даже целой кампании. Война 1480 г. не была в этом отношении каким-то исключением. Подобным образом поступал Иван III и во время других войн, которыми так богато его княжение.
Попробуем проследить особенности военного искусства Ивана III на примере его войны с Новгородской феодальной республикой в 1471 г., в отношении которой летописцы не так тенденциозны, как в освещении событий свержения ордынского ига.
Планирование войны проводилось с тщательным учетом внешнеполитической ситуации. В Новгороде тогда резко активизировала свою деятельность антимосковская боярская партия во главе с вдовой посадника Борецкого Марфой и ее детьми. Тайное новгородское посольство заключило договор с королем Казимиром IV. В ноябре 1470 г. в Новгород приехал литовский князь Михаил Олелькович. Опасность перехода Новгорода под власть Литвы стала вполне реальной. Обстановка требовала немедленной военной акции против боярской республики, хотя в этом случае не исключалось прямое вмешательство в новгородско-московский конфликт Казимира IV. [140]
В договоре Новгорода с Литвой был пункт о том что король должен «всести на конь за Великий Новгород, и со всею своею радою литовскою, против великого князя, и боронити Великий Новгород».
Иван III быстро собрал войско, выбрав для начала похода такой момент, когда прямая военная помощь новгородским боярам со стороны Казимира IV казалась наименее вероятной. Великий князь Иван III учитывал, что на открытую войну с Россией король мог решиться, только располагая объединенными силами Литвы и Польши, а в тот момент внутреннее положение не давало ему возможности объявить «посполитое рушение» и привлечь к походу польскую шляхту. Кроме того, обострились польско-венгерские отношения, которые отвлекали внимание Казимира IV от новгородских рубежей. Внешнеполитические расчеты Ивана III оказались правильными. Литва не помогла новгородским боярам{242}.
Характерной чертой Ивана III — военачальника было умение найти нужное «политическое обеспечение» войны. Так, подготовка к походу на Новгород велась им под лозунгами борьбы против «измены», за православную веру против «латинства». Самому походу он постарался придать характер большого общерусского политического акта. «Князь великий разосла по всю братью свою, и по все епископы земли своея, и по князи и по бояри свои, и по воеводы и по вся воя своя; и якоже вси снидошася к нему, тогда всем возвещает мысль свою, что ити на Новгород ратию, понеже бо и всем измеииша и накоеж-ды правды обретеся в них ни мало». В грамотах, направленных в Псков и в Тверь, великий князь подробно перечислял «вины» новгородцев: «Отчина моя Новгород Великий отступают от мене за короля, а архиепископа свово поставити им у его митрополита Григория Латынина суща». Перед выступлением из Москвы Иван III «прием благословение от митрополита Филиппа, и такоже от всех святителей земли своеа и от всего священного собора». Все эти политические мероприятия способствовали сплочению войска, оправдывали в глазах народных масс военную акцию против Новгорода, обеспечивали крепкий тыл для ведения войны.
События самого похода 1471 г. подробно описаны и проанализированы Е. А. Разиным, который прежде всего отмечает тщательную предварительную разработку плана похода, обсуждавшегося в Москве с привлечением «подручных» [141] князей, бояр и воевод.
Основная идея стратегического плана Ивана III заключалась в том, чтобы охватить Новгород с запада и востока, перекрыть все пути, ведущие в Литву, и отрезать город от его восточных владений, откуда могла подойти помощь. Это была идея изоляции Новгорода.
В самом плане войны была заложена ставка на инициативу и самостоятельность московских воевод, которые должны были действовать со своими ратями на большом удалении друг от друга.
Из самого существа плана вытекала роль великого князя как организатора войны, который разработал общий стратегический план наступления на Новгород, добился уяснения его воеводами отдельных ратей, обеспечил внешнеполитическую и внутриполитическую подготовку войны и должен был выступить с главными силами в благоприятный момент, подготовленный самостоятельными действиями воевод, наступавших на новгородские владения с разных сторон.
Московские рати двигались по сходящимся направлениям к главной цели похода — Новгороду. Две сильные рати должны были выйти к городу с запада и востока, а третья — начать «воевать» восточные владения боярской республики. Эта последняя рать выступила в поход раньше других, уже в конце мая.
В начале июня из Москвы выступила 10-тысячная рать Д. Д. Холмского и Ф. Д. Пестрого-Стародубского. Она направлялась через Старую Руссу к р. Шелоии, чтобы там соединиться с псковичами и вместе наступать на Новгород с запада. Вторая рать под командованием князя Оболенского-Стриги пошла на Вышний Волочек, чтобы дальше наступать на Новгород вдоль р. Меты с востока.
Главные силы Ивана III начали поход 20 июня и медленно двигались через Тверь и Торжок к южному берегу озера Ильмень По дороге к ним должно было присоединиться тверское войско.
Новгородские бояре собрали для обороны города большие силы. По летописным известиям, только в «конной [142] рати» насчитывалось 40 тысяч воинов (правда, Е. А. Разин считает эту цифру завышенной). Кроме того, была собрана «судовая рать».
Видимо, новгородские военачальники рассчитывали разгромить великокняжеское войско по частям. Движение великокняжеского войска отдельными ратями, казалось, благоприятствовало успеху этого плана. Новгородская конная «кованая» рать выступила к р. Шелони, чтобы не допустить соединения москвичей с псковичами и разбить князя Холмского. 12-тысячный отряд был выделен для обороны Заволочья, что объективно ослабило новгородские силы на главном направлении. Стратегический замысел Ивана III, направленный на разъединение новгородских сил, начал приносить свои плоды. Московские воеводы уже шли на Новгород «разными дорогами со всех рубежев». Особенно успешными были действия рати князя Холмского. Она сожгла Старую Руссу и двигалась к р. Шелони.
Новгородцы решили воспользоваться отрывом этой рати от главных сил великокняжеского войска и уничтожить ее. Новгородская «судовая рать» пересекла озеро Ильмень. Часть войска высадилась у с. Коростына, а остальные новгородцы на судах поплыли вверх по р. Полисти, чтобы выйти в тыл князю Холмскому. Одновременно с фронта, со стороны р. Шелони, должна была подоспеть «конная рать» новгородцев. Задумано было неплохо, однако несогласованность между новгородскими ратями наряду с решительными действиями москвичей превратили этот хитроумный план в ловушку для самих новгородцев. Князь Холмский разгромил их по частям. 13 июля рать князя Холмского подошла к р. Шелони. На другом берегу, возле устья р. Дрянь, стояла новгородская конница. Несмотря на большое численное превосходство новгородцев, князь Холмский решил атаковать. 14 июля по бродам и вплавь москвичи неожиданно форсировали реку и напали на новгородцев. Отряд служилых татар, входивший в состав московской рати, обошел новгородский лагерь и внезапно напал с тыла.