Конечно, это не любовь
Шрифт:
Малфой издал какой-то странный звук, а потом сказал:
— С чего вы это взяли?
Шерлок посмотрел на него с удивлением — он, конечно, привык, что люди редко пользуются своим мозгом, но чтобы быть настолько невнимательным…
— Бумаги и пепел на ковре. Она не привыкла помногу переписываться или говорить с людьми через камин, размер стола и светлый ковер это подтверждают. Какой вопрос мог заставить ее изменить своим привычкам? Либо финансовые проблемы, либо смерть кого-то из родственников, либо ваша свобода. Траурным бантам на ее мантиях
— Она не стала бы продавать драгоценности! — прервал его Малфой.
— Мне лучше знать, — заметил Шерлок, а потом сказал: — Гермиона, посмотри.
Она подошла к столику и склонилась над шкатулкой с украшениями, несколько минут изучала ее содержимое, и, наконец, произнесла:
— Ты прав. Она не просто разложила украшения, она их рассортировала: отобрала самые дорогие сердцу вещи, а остальные лишний раз почистила заклятиями и подготовила… к чему-то.
Малфой вздохнул и тихо сказал:
— Я не думал, что дела настолько плохи.
— Еще хуже, — произнес Шерлок, — если бы не приданое вашей невесты, все было бы куда хуже.
— Приданое?
— Хватит разговоров, — проигнорировал его вопрос Шерлок, — где ее тело?
— Думаю, в гостиной — похороны завтра. Но… — Малфой замялся, — я не могу попасться никому на глаза, а вас здесь вообще быть не должно. А там наверняка есть кто-то из родственников. Хотя…
Он о чем-то задумался, а потом сказал, глядя в пустоту:
— Тобби!
Посреди будуара с громким хлопком появилось существо ростом Шерлоку чуть повыше колена, с огромными ушами и слишком большими круглыми глазами. Увидев Малфоя, существо воскликнуло:
— Хозяин Драко! Радость какая!
Шерлок сделал шаг вперед — ему редко доводилось видеть волшебных существ вблизи. Кожа у этого создания была почти человеческой, только слишком морщинистой, волосяной покров отсутствовал (во всяком случае, в тех местах, которые не были закрыты белой наволочкой, надетой на манер тоги). Уши были подвижными и, видимо, чувствительными. Шерлок протянул руку и хотел было дотронуться до существа, но то подскочило и спряталось за Малфоя.
— Не трогайте моего эльфа, — попросил тот, и добавил: — Тобби, в гостиной кто-нибудь есть?
— Миссис Тонкс есть, — кивнул Тобби.
Малфой скривился:
— Отец переворачивается в гробу. Не важно. Ей мне точно лучше не попадаться на глаза.
— Миссис Тонкс, — произнесла Гермиона, — мать Нимфадоры. Я забыла, что она твоя тетя. Кажется, я знаю, как отвлечь ее. Подождите здесь.
И прежде, чем Шерлок успел что-то сказать, Гермиона вышла из комнаты. Малфой устало прислонился к стене и спросил:
— Откуда вы знаете Грейнджер?
Шерлок не ответил — ему казалось, что он уже знает все, что необходимо, чтобы раскрыть преступление. Единственное, чего он не может пока сделать — сопоставить все факты. Он прикрыл глаза и отправился в Чертоги — что бы ни задумала
В зале было тихо и пусто — Майкрофт сидел за трибуной, закинув ногу на ногу, и вертел в пальцах ручку, Гермиона куда-то делась. Шерлок повернулся к Майкрофту спиной и задумался: что он упускает? Нарцисса Малфой готовится освободить своего сына, но неожиданно умирает от отравления снотворным. Кому нужна ее смерть?
Он резко открыл глаза и спросил:
— Она употребляла снотворное?
— Да, — быстро ответил Малфой, — постоянно в последние два года. Но…
— Тогда мне не нужно осматривать тело. Отец вашей невесты мистер Паркинсон убил вашу мать, чтобы получить весь бизнес Малфоев в собственность. Подробности можете прочесть в контракте по передаче наследства мисс Паркинсон.
В этот момент в комнату вошла Гермиона — и замерла, услышав последн6ее предложение.
— Перенеси меня обратно в Лондон, — сказал он ей, — дело раскрыто.
— Подожди, — подняла руку Гермиона, — я не до конца понимаю, в чем дело.
— И что в контракте?
— Люди невнимательны, — заметил в голове у Шерлока Майкрофт.
— Контракт, — произнес Шерлок. — По контакту, мистер Паркинсон получает право управлять всеми делами Малфоев, пока вы не выйдете на свободу. А если этого не произойдет или если вы умрете, большую часть бизнеса получит мисс Паркинсон, как ваша невеста. Это была вынужденная мера — без ее приданого ваша мать не сумела бы сохранить капитал.
— И вы думаете, — медленно сказал Малфой, — что Паркинсон убил ее?
— Да. Потому что ему было не выгодно, чтобы вы вышли на свободу.
— Шерлок, это бездоказательно, — сказала Гермиона. — Нельзя просто так обвинить человека в убийстве.
Шерлок подошел к трюмо и указал на флакончики с зельями:
— Здесь, — пояснил он, — видны отпечатки троих человек. Вашей матери — их больше всего; изготовителя — они тусклые и почти неразличимые; и еще одного, судя по размеры пальцев — мужчины. Кто стал бы трогать флаконы с косметикой? Ваши слуги? Но они не оставляют отпечатков, я проверил. Ваш отец? Нет, зелью от головной боли не больше месяца — оно новое. Ее любовник? Она пока не завела его. Тот, кто трогал их, и есть убийца. Он нашел снотворное и добавил в него ядовитый компонент.
— Почему именно Паркинсон?
— Потому что ему выгодно, — произнес Малфой и добавил: — и потому что он хороший зельевар. Вы правы, мистер Холмс. И я добьюсь его ареста и допроса с Веритасерумом.
— Что ты будешь делать? — спросила Гермиона. Малфой сложил руки на груди и сказал:
— Доказывать свою невиновность и сажать Паркинсона. Тем более, что теперь мне многое становится ясно и относительно моего ареста. Но мне нужно…
Шерлок спохватился и вытащил из кармана волшебную палочку, протянул ее владельцу. Малфой схватил свой инструмент, спрятал в карман мантии и сказал официальным тоном: