Конфликты и войны после распада СССР
Шрифт:
На территории Южной Осетии в соответствии с Дагомысским соглашением от 24 июля 1992 года 600 военнослужащих из состава 27-й мотострелковой дивизии приняли участие в миротворческой акции.
Непризнанная республика. Напомним бои сразу же прекратились, и осетины вернулись к миру с 14 июля 1992 года. Но, образно говоря, словно в «замороженном состоянии». Даже Грузия не предъявляла осетинам никаких претензий в отличие от жестких заявлений по Абхазии. Но конфликт далеко не исчерпан… Более того, не видно никаких реальных шагов со стороны грузинского руководства, чтобы его разрешить. Взять хотя бы ущерб, нанесенный Южной Осетии. Независимыми экспертами он оценивается в 810 млн долл. Так вот, согласно договоренностям, 1/3 этой суммы должна была быть возмещена Россией, 2/3 — Грузией. Но все, что сделано на сегодняшний день, сделано российской стороной. Грузия же свои обязательства выполнила на… 0,24 %.
Львиную долю бюджета Южной Осетии составляют доходы от автомагистрали. В виде таможенных пошлин, НДС, миграционных сборов, дорожного фонда и т. д. Увы, такое состояние экономики — результат боевых действий. Большинство предприятий и заводов после войны в Цхинвали практически не работают или работают в полсилы. Они разрушены, ограблены. Нет больше и заказчиков, на которых была ориентирована их продукция. Нет денег. Ведь официальная валюта — российский рубль [1].
Официальный Тбилиси во времена Шеварнадзе активно контактировал с Цхинвали, приглашая к себе южноосетинских парламентариев, госчиновников и просто граждан. Грузинские делегации также часто наведываются в ранее непокорный им регион, демонстрируя близость «окончательного урегулирования конфликта» и готовность предоставить Южной Осетии широчайшую автономию в грузинском государстве с «асимметричным» федеративным устройством [2].
Одновременно вокруг Кавказского региона завершалось формирование двух групп интересов. Это Россия, Армения, Иран, с одной стороны, и Азербайджан, Грузия, США, Турция (с союзниками по НАТО) — с другой. По крайней мере сегодня существуют две дилеммы: окажутся ли две Осетии по разные стороны баррикад, в разных военно-политических блоках? Уступит ли Россия важнейший плацдарм своего присутствия в регионе западным конкурентам и НАТО?
Сегодня на повестке дня стоит другой вопрос, не менее важный, чем нефтяной, — Транснациональный экономический проект, в котором планируется участие Азербайджана и Грузии как транзитных стран. Единственное условие реализации проекта — военная и политическая стабильность транзитных территорий — условие для Грузии, мягко говоря, трудновыполнимое, если вспомнить ночной бой в ее столице (покушение на Эдуарда Шеварднадзе) или более чем серьезные противоречия с Аджарией и ее лидером Абашидзе; последние же события в Абхазии вовсе не оставляют на это никаких надежд. Грузия переживает серьезный внутриполитический кризис, которому не видно конца.
Грузия пыталась увести Южную Осетию от российской ориентации, отодвигая Москву в сторону. Примечательно, что в этой игре Тбилиси регулярно привлекала на свою сторону Северную Осетию в качестве союзника…
Майские события 1998 года в Грузии показали, что процесс урегулирования конфликта в Южной Осетии в стадии решения, в то время как в Абхазии продолжалось противостояние.
20 мая Шеварднадзе заявил, что он окончательно убедился «в кровной заинтересованности» Президента Северной Осетии — Алании Александра Дзасохова в мирном и справедливом решении проблемы «во благо двух братских народов — осетинского и грузинского».
Решение проблемы, которая сейчас зависит от двустороннего компромисса и темпов достижения совпадающих точек зрения на политический статус бывшей автономной области, по мнению Эдуарда Шеварднадзе, вполне созрело.
В Южной Осетии процесс стабилизации, сближения сторон и восстановления взаимного доверия зашел уже довольно далеко. Практически обеспечена безопасность населения независимо от этнической принадлежности, созданы условия для возвращения беженцев, хотя ввиду нехватки средств этот процесс проходит пока в замедленном темпе. Налаживаются человеческие, культурные, научные, торгово-экономические контакты между представителями сторон. Большой вклад в дело успешного продвижения процесса вносит североосетинская сторона. Особо следует отметить интенсивное и плодотворное личное участие Президента РСО — Алания Александра Дзасохова. Однако вышеупомянутая взаимосвязанность конфликтных ситуаций на Кавказе несколько задерживает окончательное урегулирование. Тем не менее, можно с удовлетворением отметить, что разрешение южн^^ссетинс-кой проблемы находится в авангарде урегулирования всех конфликтов на Кавказе.
Напомню, что Южная Осетия при Эдуарде Шеварднадзе провозгласила лозунг: «С Грузией навсегда, в Грузию никогда».
После падения режима Шеварнадзе в ноябре 2003 года президент непризнанной республики Эдуард Кокойты заявил: «Только после того, как парламент Грузии даст политическую оценку того, что творилось в Южной Осетии в конце 80-х начале 90-х. Пусть признают геноцид осетин, и тогда я соглашусь на переговоры. Должен быть решен и вопрос реституций (возврат вывезенных ценностей. — Авт.). Это колоссальные суммы. Грузины давно обещают решить этот вопрос. Сегодня Россия единственная сторона, которая добросовестно выполняет свою миссию по урегулированию последствий грузино-осетинского конфликта. Наш народ благодарен России за это».
Мы хотим войти в состав Российской Федерации. Соответствующие документы российскому руководству, в Госдуму мы уже направили. Сейчас их изучают. Подталкивать Россию мы не можем. В Москве наше стремление известно, теперь пусть сами определяются, решают. Мы пока будем развивать экономическую интеграцию с Россией. На нашей территории действуют российские законы, в Южной Осетии в обращении рубль. В то же время мы открыты для всех, кто действительно заинтересован в урегулировании конфликта [3].
Кстати, 90 % Южной Осетии имеют российское гражданство.
Однако августовские события 2004 года дестабилизировали обстановку, и Цхинвали и Тбилиси оказались на грани вооруженного конфликта. С приходом к власти Саакишвили в Тбилиси, несмотря на публичные заверения о стремлении к миру, силовой вариант реинтеграции Цхинвали не исключался. В пользу этого свидетельствовал тот факт, что к юго-востоку от Цхинвали, в районе грузинского села Нико-зи, где дислоцируется одно из подразделений грузинского миротворческого батальона, шло накопление бронетехники, в том числе танков. Определенная часть грузинской политической элиты выступала за интернационализацию миротворческих сил, точнее, за замену российских миротворцев на каких-либо других. «Мы практически потребуем вывода российского контингента, потому что изменение формата миротворческой операции означает, что российских миротворцев должен будет заменить международный контингент», — заявил депутат парламента от правящей партии Давид Зурабишвили [4].
Обострение обстановки в Южной Осетии и Абхазии, неурегулированность карабахской проблемы, активизация иранс^^^^ерба^^жанских и ирано-российских контактов в зоне Каспия, трудности, возникшие при строительстве на территории Грузии нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, взрывы трубопроводов в Ираке и значительное удорожание нефти и т. п., видимо, побуждают Вашингтон искать новые, нетрадиционные сценарии укрепления здесь своего влияния. Об этом свидетельствуют не только итоги субботних (14 августа 2004 г.) переговоров в Санкт-Петербурге министров обороны России и США Сергея Иванова и Дональда Рамсфелда, но и выступления официальных представителей правительства Соединенных Штатов, касающиеся перспектив урегулирования ситуации вокруг Грузии.
От внимания наблюдателей не ушел тот факт, что американский министр обороны в последнее время перестал делать заявления о необходимости скорейшего вывода российских войск с территории Грузии. А во время недавнего рабочего визита грузинского лидера Михаила Саакашвили в Вашингтон администрация президента США дала ему понять, что Белый дом не приветствует воинственные планы официального Тбилиси относительно начала жесткой военной блокады абхазского побережья и намерения топить суда с российскими туристами. 14 августа представитель США в ОБСЕ Ричард Миникис в беседе с журналистами в Тбилиси после встречи с президентом Саакашвили заявил, что правительство США понимает важную роль России в урегулировании ситуации в Южной Осетии и выступает за мирное решение грузино-осетинского конфликта (5].