Конкистадоры
Шрифт:
Не успела Марина перевести этот ответ, как в испанцев полетели стрелы и дротики, – свидетельство того, что ацтеки не бросают слов на ветер.
Положение испанцев было незавидным: запасы продовольствия подходили к концу и изнуренные тяжелыми боями воины, по словам Эрреры, получали в день лишь по маленькой кукурузной лепешке. Не хватало и воды. Порох тоже был на исходе. Конкистадоры страдали от ран, а еще больше от сознания того, что их ожидает смерть на жертвенном камне.
Снова начались ропот и смута, особенно среди солдат Нарваэса. Они не могли себе простить, что совершили такую глупость: покинули Кубу и прибыли сюда, в эту страну людоедов. Где же обещанное ацтекское золото?1 Выходит, солдат согнали сюда на убой, как стадо баранов… И они требовали, чтобы командир немедленно вывел их из предательской западни.
Однако Кортес, казалось, не терял присутствия духа. Хладнокровно разрабатывал он план быстрейшего отступления самым коротким путем – по тлакопанской (такубской) плотине всего лишь в две мили длиной. А как же мосты? Как перебраться через каналы? Это предстояло еще выяснить: произвести боевую вылазку, восстановить мосты. Для защиты воинов от стрел и копий испанцы соорудили три движущиеся боевые башни – сколоченные из досок и бревен двухэтажные коробы с бойницами со всех сторон.
Эти башни надежно защищали мушкетеров от стрел. Отсюда воины Кортеса могли беспрепятственно вести огонь по крышам и террасам домов. А выбросив мостки, даже спускаться на крыши и вступать с индейцами в рукопашный бой. Башни были поставлены на колеса и целые толпы тласкальцев, ухватившись за канаты, с трудом тащили эти тяжелые махины.
У первого же разобранного моста башни пришлось остановить. Под градом стрел и камней испанцы завалили прорыв в дамбе, и затем всадники погнали ацтеков дальше, до следующего прорыва. Так за два дня испанцам удалось с нечеловеческим напряжением сил в непрерывных боях завалить семь каналов, пересекавших дамбу. Ацтеки же старались разрушить наведенные испанцами переправы.
Нередко испанцам приходилось отступать, но и тогда Кортес, смелый и бесстрашный воин, удивлял всех самообладанием и отвагой. Поговаривали, что на поле боя якобы появлялся апостол Яков на белом коне с огненным мечом в руках. А в самые тяжелые минуты рядом с капитан-генералом видели деву Марию в сверкавшем белизной облачении, которое ослепляло неверных и не давало им нанести вред христову воину – Кортесу.
Однако ни матерь божья, ни святые апостолы не могли вывести войско испанцев из осады язычников. То была истинная кара божья.
«Ночь печали»
Совет астролога. – Как унести награбленное золото? – Отступление во тьме. – Битва на дамбе и паническое бегство. – Груды трупов вместо мостов. – Грабители не расстаются с золотом даже в свой смертный час – Полный разгром.
Военный совет испанцев долго не мог решить, когда же лучше уйти из города – днем или ночью. Наконец Кортес призвал к себе некоего Ботельо. Этот солдат был родом из Италии и занимался предсказанием судьбы по звездам. В минуту такой опасности мог оказаться полезным и его совет.
Ботельо пользовался в войске Кортеса уважением. По свидетельству историка Овьедо, он уже раньше предсказал Кортесу, что того постигнут ужасные невзгоды, затем же он заслужит всеобщий почет и обретет большое счастье.
Астролог предложил покинуть цитадель этой же ночью, хотя у конкистадоров не было надежды ускользнуть незамеченными. Ботельо заявил, что верит в счастливый исход отступления больше, чем в свою собственную звезду, которая сулит ему погибель. Последующие события показали, что в отношении себя астролог не ошибся, ибо он пал в битве за дамбу.
Кортес, смеявшийся в свое время над Веласкесом за его веру в астрологов (предсказавших, что губернатор будет обманут Кортесом), внял совету Ботельо, учитывая к тому же, что ацтеки до сих пор обычно воздерживались от ночных сражений.
Капитан-генерал сделал все, что мог, чтобы вывезти из Теночтитлана награбленные у ацтеков сокровища. Многие солдаты все еще носили при себе свою часть добычи – золотые цепи, ожерелья и другие драгоценности. Причитающуюся же королю пятую долю и большую часть золота, захваченного Кортесом и офицерами, перелитого в золотые слитки, снесли по приказу капитан-генерала в один из залов дворца. Командующий поручил офицерам охранять королевское золото и велел навьючить его на восемь лошадей и восемьдесят тласкальцев.
Но и после этого осталась немалая груда золота и серебра, для которой не хватало ни лошадей, ни носильщиков. Тогда Кортес, По свидетельству Берналя Диаса и Овьедо, разрешил солдатам взять из этой груды кто сколько захочет, лишь бы драгоценности не остались этим ацтекским собакам. Однако он посоветовал соблюдать меру и не брать слишком много: в темную ночь, полную опасностей, трудно будет идти с тяжелой ношей.
Бывалые ветераны послушались совета командира и взяли с собою лишь небольшие, но ценные предметы. Люди же Нарваэса, увидев наконец драгоценности, о которых столько наслышались, не могли побороть своей алчности. Они не только увешали себя тяжелыми золотыми цепями, но и набили золотом карманы, сумки и мешки.
Похоже, разумнее всех поступил хронист Берналь Диас: он давно уже заприметил, что ацтеки превыше всего ценят не золото и серебро, а чальчивитль – нефрит. Поэтому бывалый солдат засунул за пояс четыре зеленых камня. Впоследствии, добравшись до Тласкалы, он смог получить в обмен на них все, что хотел, в том числе и золото.
Кортес установил строгий порядок отступления. Впереди во главе с Сандовалем шли двести испанских пехотинцев. Их задача была расчищать путь войску. Затем следовал отряд из четырехсот тласкальцев и ста пятидесяти испанцев, одни из них несли на себе сооруженный накануне переносный мост, другие охраняли его. Тлакопанская дамба была прорвана в трех местах, но для постройки трех мостов не было ни времени, ни возможностей. Этот же мост предполагалось разбирать каждый раз после того, как по нему пройдет войско, и переносить к месту следующей переправы.
Сам капитан-генерал командовал отрядом из отборных солдат – ветеранов и отважнейших офицеров, который охранял лошадей и носильщиков с золотой поклажей, тяжелую артиллерию и знатных пленников – сына и двух дочерей Монтесумы, правителя Тескоко Какамацина и других ацтекских вельмож, которых Кортес хотел использовать в качестве заложников во время переговоров с ацтеками.
Замыкали шествие конница, артиллерия и большая часть солдат Нарваэса. Арьергардом командовали Педро Альварадо и Веласкес де Леон.
Темной дождливой ночью 1 июля 1520 года конкистадоры, сотворив молитву, вышли на главную улицу города, где еще недавно бушевал жестокий бой. Вокруг не видно было ни души. Казалось, город погружен в глубокий сон и никто не слышит ни стука копыт, ни грохота колес. Испанцы решили уже, что им удастся беспрепятственно выбраться из столицы. Авангард достиг дамбы и начал наводить мост через первый прорыв.
Однако конкистадоры просчитались. Ацтекские часовые из своих укрытий зорко следили за противником и дожидались, пока он отойдет подальше от своего укрепленного лагеря. На узкой плотине испанское войско теряло свои боевые качества, лишалось маневренности и не могло использовать для защиты пушки и лошадей. А это только и нужно было хитроумным ацтекским военачальникам.