Конкистадоры
Шрифт:
На эти жалобные просьбы, о которых Кортес упоминает в своем третьем послании королю, командующий ответил, что желает не смерти касиков, а покорности, и не понимает, почему Куаутемок не хочет вступить с ним в переговоры.
Однако Куаутемок не верил посулам своего врага:
В памяти его еще была свежа печальная участь Монтесумы.
Испанцы снова пошли в наступление. Их встретили толпы тощих, изнуренных людей, среди которых было немало женщин и детей. Ацтеки, как всегда с дикими воплями, осыпали нападающих градом стрел, а женщины и дети забрасывали их камнями. Камни эти не причиняли почти никакого вреда закованным в броню испанским солдатам – ведь бросали их вконец ослабевшие люди. Но ацтекские воины сражались отчаянно, сражались до тех пор, пока не падали замертво.
«Земля была покрыта грудами трупов, так что разъяренные противники должны были перелезать через эти кровавые курганы, чтобы поражать друг друга: Почва была пресыщена кровью. Ужасные вопли язычников, брань и проклятия испанцев, стоны раненых, крики жен и детей, тяжелые удары завоевателей, свист бесчисленных стрел, треск пылавших строений, которые, обрушиваясь, давили сотни людей, ослепляющие облака пыли и сернистого дыма, покрывавшие все своей мрачной завесой, составляли зрелище, которое наполняло ужасом даже воинов Кортеса», – пишет У. Прескотт.
По утверждению некоторых историков, Кортес приказал щадить не только женщин и детей, крики которых разрывали его сердце, но и каждого, кто запросит пощады. Однако капитан-генерал не в силах был обуздать жестокость и кровожадность своих союзников-индейцев. Ярость этих дикарей была подобна урагану. По собственным словам капитан-генерала, он никогда еще не видел столь свирепых воинов: беспощадно мстили они ацтекам за угнетение и обиды.
В этой битве погибло около сорока тысяч ацтеков. Однако оставшиеся в живых могли позавидовать погибшим: их ожидала более страшная судьба.
Всю долгую темную ночь после этой битвы в лагере ацтеков стояла мертвая тишина, и не было видно ни луча света. Осажденные потеряли всякую надежду на спасение, ведь они лишились всего, что имели – богатства, власти, близких, друзей и даже крова.
Зато в лагере конкистадоров горели яркие огни, звучали песни и музыка: воины Кортеса праздновали победу и готовились нанести завтра ацтекам решающий удар.
13 августа 1521 года Кортес повел свои полки в последний бой. Путь их лежал через мрачную пустыню.
Этот день в ацтекском календаре был помечен знаком «Микиштли», что означало «смерть». И действительно, наступил день смерти ацтеков, гибели столицы их государства – Теночтитлана.
Кортес снова пригласил касиков на переговоры и выразил сожаление, что Куаутемок не заботится о судьбе своих людей и хочет погубить их, хотя мог бы спасти. Пусть повелитель ацтеков немедленно вступит в переговоры. Касики вскоре вернулись с ответом: Куаутемок готов скорее умереть, чем вступить в переговоры с испанским полководцем.
– Тогда идите, – сказал Кортес, – и приготовьте своих братьев к смерти. Ваш час пробил!
И ужасная бойня возобновилась. Ацтеки, едва держась на ногах, сражались все так же отважно, но испанские пушки и мушкеты косили всех подряд.
Многие ацтеки бросались к каналам, пытаясь спастись на лодках, многие утонули, и груды трупов заполнили каналы, так что нападающие ступали по мертвым, как по мосту.
Битва еще продолжалась, когда испанцы заметили ацтеков, отчаливающих от берега в надежде переплыть озеро. Бригантины преградили им путь. Кровавая резня продолжалась теперь на воде. Лодки ацтеков опрокидывались и разбивались в щепки. Все же некоторые челны, укрывшись за дымовой завесой, вырвались вперед и стали быстро удаляться к противоположному берегу.
Конкистадоры получили строгий приказ: следить за каждой лодкой, в которой может оказаться Куаутемок. Повелителя ацтеков во что бы то ни стало надо было захватить живым, иначе он станет продолжать борьбу за пределами поверженной столицы.
Капитан одной из бригантин – Гарсия Олгин, воспользовавшись ветром, пустился вдогонку за четырьмя большими лодками. Бригантина настигла лодку, в которой, судя по всем признакам, находился властелин ацтеков. Стрелки навели на нее арбалеты, но тут ацтеки запросили пощады.
В лодке встал молодой статный воин с открытым гордым лицом. Бросив щит и палицу, он воскликнул:
– Я – Куаутемок! Везите меня к Малинцину, я его пленник. Но пощадите мою жену и близких!
Из челна на бригантину перешло двадцать человек и среди них жена Куаутемока – дочь Монтесумы, а также многие другие знатные касики. Капитан пытался было уговорить Куаутемока, чтобы тот призвал ацтеков сложить оружие. Но повелитель ответил, что в этом нет надобности – они, дескать, сами прекратят сопротивленце, лишь только узнают о его пленении.
Так оно и случилось: печальная весть молниеносно облетела поле битвы и ацтеки немедленно сложили оружие. Казалось, они сопротивлялись так долго лишь для того, чтобы дать Куаутемоку возможность спастись.
Сандоваль заспорил с капитаном бригантины – чьи заслуги в пленении повелителя ацтеков больше. Каждый стремился к славе и хотел получить право изобразить этот подвиг на своем гербе.
Пленение Куаутемока (со старинного рисунка).
Узнав о происшедшем, Кортес приказал доставить к нему пленников, оказав им при этом должные почести.
Вождь конкистадоров вместе со своей свитой в то время находился на окраине города, в доме одного из ацтекских вельмож. Он приказал украсить помещение и приготовить пленникам обильную трапезу. Куаутемок прибыл к Кортесу под строгой охраной, преисполненный мужества и спокойствия.
– Я сделал все, что было в моих силах для защиты своего народа, – сказал он. – Но судьба решила иначе. Теперь я твой пленник. Делай со мной, что хочешь.