Константинополь Тихоокеанский
Шрифт:
Один населённый пункт, так и быть, поименуем «титульно», но остальные уж пускай переселенцы пофантазируют. Но тут начались такие свары, даже до драк доходило — всяк хотел непременно «повторить» родную деревеньку, одни рвали рубаху за Вознесенку, другие за Петровку, Малиновку, Спасское, Николаевку, Бариновку…
В горячке приготовлений к вероятной драке с североамериканцами весной-летом 1846 года пришлось взять грех на душу и приказать работать над сооружением укреплений в престольные праздники. Надо признать, народ воспринял сей пассаж нормально, тем более великий кня зь с киркой наперевес являл пример куда как хлеще чем не родившийся пока Ильич на знаменитом субботнике.
В долине Сакраменто, она же «уезд Беловодье», отведённой моим волевым решением для поселения старообрядцев, народу приросло. Кержаки, получив «условное» письмо от Кустова, валом повалили через океан. К двум пришедшим с правоверными христианами транспортам в декабре добавился ещё один. На «Диане» прибыли 128 глав семейств и неженатых парней подходящих к жениховскому возрасту, нацеленных на строительство домов пока женщины и ребятишки зимуют во Владивостоке. По информации, полученной от есаула, из Сибири в Приморье двигались полторы тысячи человек возглавляемых двумя то ли старцами почтенными, то ли благочестивой жизни праведниками, для дальнейшего переезда в Русскую Калифорнию. Ефим Фомич посчитал, что я в курсе их высоких званий, а я, дабы не разубеждать казака-золотодобытчика лишь важно кивал.
По староверам пришла «бумага» из ведомства Бенкендорфа. Александр Христофорович по поручению императора прислал через океан ротмистра Михеева, для изыскания и изничтожения крамолы в краях дальних. Михеев прибыл всё на той же «Диане», заодно в пути составляя дополнительное впечатление о крестящихся двумя перстами «оппозиционерах» середины девятнадцатого века.
— И что вы от меня то хотите, ротмистр? Я связался со староверами исключительно от безысходности, не поедут за океан забитые крестьяне. Даже из самых голодных уездов не поедут. Так и останутся помирать в Запердяевках, Нееловках и Неурожайках, но от «могил дедовых» не стронутся. А мне осваивать Русскую Америку надо, Амур заселять. Где здесь крамола? Да, яшкаюсь с кержачьём, церкви им разрешил поставить, земли лучшие отвёл. Так дайте «правильных» христиан, и попов давайте — всех приму и одарю землёй и волей. Ан нет таковых! Нет!!!
— Ваше императорское высочество, — Михеев вытянулся в струнку, — перед отъездом я имел честь быть представленным его величеству.
— И?
— Ваш батюшка, равно как и Александр Христофорович Бенкендорф опасаются, что чрезмерное увеличение доли старообрядцев на землях Русской Америки в будущем может повлечь попытки бунта и выхода из российского подданства приращенных вашими героическими усилиями территорий.
— Бросьте льстить, Александр Юрьевич. Вы же опытный и знающий офицер, иного бы сюда не прислали. Неужели есть предпосылки к бунту и отложению Калифорнии не под внешним воздействием, а из-за внутренних разногласий? С чего так решили в Петербурге?
— На сей день, таких предпосылок нет, ваше императорское высочество. Но старообрядцы всегда проявляли склонность к антигосударственной деятельности, если вспомнить их активное участие в пугачёвском бунте, контактах с Бонопартом…
— Ясно, профилактируете…
— Простите, что?
— На воду дуете, на молоке обжегшись, вот что. Ничего, ротмистр, поживёте в здешних райских краях, проникнитесь, так сказать «пионерским духом» и поймёте — нету Российской
— Но государь указал на казаков…
— Э, Александр Юрьевич, погодите! Казаки никуда от своей участи, заселять окраины Российской империи не денутся. Но! Смотрите на карту, видите нитку Амура?
— Вижу ваше высо…
— А по российско-китайской границе наши гарни зоны, именно в нитку вытянуты. Людей катастрофически не хватает. Донцы и кубанцы нужны как раз на Амуре и в районе Владивостока. Вы же перед тем как «перескочить» через Тихий океан, проехали по «Великому Сибирскому пути», посмотрели на просторы нашенские, на малолюдье. А Поднебесная империя хоть и больна, хоть и на грани развала, но многолюдна и непредсказуема. Куда пойдут многосоттысячные орды азиатов после вероятной смены власти в Пекине, или распаде Китая на несколько государств? Нет, казаки предназначены для Амура!
— Однако, ваше высочество, старообрядцы по всей России собирают так называемых «путников». Которые семьями должны направиться в некое «место обетованное, страну Беловодье», а у вас это Беловодье уже на карте обозначено. Александр Христофорович потому и просил меня в первую голову присматривать за бородатыми раскольниками.
— К чёрту, ротмистр! К чёрту! Тут ещё с какого боку взглянуть кто раскольники, а кто истинно верующие. Нечего в теологические споры погружаться, есть заботы и поважнее.
— Ваше высочество, бородачи переселяются не просто в Беловодье, они уверены, что обогатятся на добыче золота и серебра в местных рудниках.
— Про золотые рудники, кисельные берега и молочные реки говорят абсолютно все переселенцы, ротмистр. Успокойтесь уже. Про манну небесную старообрядцы речей не вели и то хорошо, а здесь рабочие руки просто позарез нужны, двумя перстами себя осеняют, тремя — неважно.
— Известно их неприятие правящей династии, ваше высочество, потому существует опасность…
— Так вы, милейший Александр Юрьевич на что? Обеспечивайте мою безопасность, работа у вас такая, не зря же сюда так спешили с такой группой поддержки.
— С чем, простите, ах, да, понимаю…
С бравым жандармом прибыла и команда из полутора десятков нижних чинов, должных под чутким руководством Михеева наладить аналог НКВД на земле русско-американской. Тогда, генерал Образцов пускай ГРУ будет, чтоб не путаться…
Приказ о производстве ротмистра в полковники, завизированный государем-императором, остался лежать в железном ящике, «до лучших времён». Тем более папенька в личном письме рекомендовал сначала присмотреться к охранителю устоев, и ежели он за год покажет себя с лучшей стороны, то и поздравить полковником. А не справится — так и сжечь документ, оставив Михеева «вечным ротмистром».
Отец резко сменил тон своих посланий, последние год-полтора обращаясь к сыну-непоседе как к жизнью умудрённому и сединами убелённому мудрому государственному мужу. Так есть за что, во-первых великий князь прирастил империю Приморьем, сумел на грани фола «разрулить» вопрос с династией Цин, во-вторых небезуспешно «вписался» в драку за весомую часть Калифорнии, отчего Россию зауважали «в европах».
Особенно пора зило самодержца, что такая внешнеполитическая активность казне империи практически ничего не стоила, Константин, за время путешествия по Сибири, «вдруг» ставший пайщиком крупнейших золотых приисков империи (когда стал понятен истинный размер сумм, тут подохренел не только царь батюшка, но и министр финансов Фёдор Павлович Вронченко) занимался геополитикой исключительно «на свои»…