Константиновский равелин

Шевченко Виталий Андреевич

— Давай! — по привычке громко крикнул Евсее», н они сбежали по каменной лестнице. То. что они увидели, превзошло все их ожидания: вместо привычной, устланной булыжником площади лежало перепаханное, беспорядочно изрытое воронками, затянутое дымом и гарью поле. Но медлить было нельзя, и оба побежали каждый к своему сектору. Пробираясь через кучи камней, с трудом узнавая разрушенные переходы, поднялся Евсеев на второй этаж к Булаеву. Его люди еще нс все успели перейти сюда из убежища. Сам Булаев, перепачканный известняком и пылью,

с запекшейся кровью на лбу, вытянулся навстречу Евсееву. Капитан 3 ранга махнул рукой — «вольно», — спросил быстро и тревожно:

— Ну, как тут у вас?

— Плохо, товарищ капитан третьего ранга! Убито десять человек. Шестеро раненых там, внизу. Переход отсюда в убежище завален камнями!

— Так! — сказал Евсеев, о чем-то думая про себя. Л думал он о том, что, несмотря на разрушения и потери, еше вполне можно держаться, и это вернуло к нему прежнее, твердое и уверенное расположение духа. К этому времени подошли все остальные. Вместе с Булаевым в восточном секторе осталось восемнадцать человек. Люди столпились вокруг своего командира, жадно ждали с г него слов, поблескивая лихорадочными, ввалившимися глазами. Евсеев тепло улыбнулся краешками губ, спросил нарочито веселым тоном:

Пу что? Тяжеловато, черноморцы?!

Остальные тоже заулыбались, отвечали (лихость на лихость!) шутливо и задорно:

— Мам тяжесть не страшна — был бы харч!

— Одно утешеныше, что н немцу не легче!

— Насчет тяжестей — Булаев мастер, а мы уж за его спиной!

Евсеев остался доволен этим несломленным матросским духом и. перейдя на командирский тон (пошутили и хватит!), четко приказал:

— Всем занять свои места у бойниц! Огонь —по команде с КП. Товарищ Булаев! Выделите двух человек для исправления связи!

И снова бойцы припали к щелям и амбразурам, всматриваясь в тающую от взошедшего солнца дымку.

Вбежал запыхавшийся Усов, обрадовался, увидев Евсеева, быстро проговорил:

— Ля вас всюду ищу, товарищ капитан третьего ранга! Уже надежду потерял! Плохо с ранеными! Больше класть некуда —лазарет переполнен!

— Гак! — сказал Евсеев. В последнее время он полюбил это слово. Следующая за ним пауза позволяла собраться с мыслями, а, начиная с первых боев, все обращенные к нему вопросы требовали большого напряжения ума и изобретательности. Усов, терпеливо ожидая, смотрел на своего задумавшегося командира. Прошло несколько секунд. В глазах Евсеева мелькнул огонек удовлетворения:

— Вот что! Радиста Кирьянова немедленно ко мне!

— Сонкнн! Кирьянова к капитану третьего ранга! — отрепетовал Булаев, и один из матросов кубарем скатился вниз по лестнице.

Кирьянов появился почти мгновенно. Евсеев вырвал

из блокнот листок, энергичными росчерками написал радиограмму, протянул радисту:

— Это немедленно передать в штаб флота!

Но радист не потянулся к листку. Стоял, руки по швам, с красными пятнами на щеках.

— Вы

что? Не поняли? — удивился Евсеев.

— Разрешите доложить...

— Да? — слегка взволновался Евсеев.

Кирьянов подошел вплотную и так, чтобы нс слышали остальные, шепотом проговорил:

— Передать нельзя! Только что при бомбежке разбиты аккумуляторы. Станция больше не работает!

«Вот и оборвалась последняя нить!» — мелькнуло в голове Евсеева, и свои на том берегу, и командующим, И штаб — все это показалось на какое-то мгновение лале-кнм-далекнм и нереальным. Его гарнизон был сейчас словно маленьким островок средм бушующего моря огня, и на этом островке он один теперь должен был нести век» ответственность за жизнь своих подчиненных.

И капитан 3 ранга почувствовал, как что-то очень тяжелое, гораздо более тяжелое, чем до этих пор, плотно легло ему на плечи.

Медленно, словно преодолевая нечеловеческое сопротивление, Евсеев поднял голову и увидел, что радист все еще стоит перед ним.

— Хорошо! Идите! — сказал он Кирьянову, и радист с облегчением сбежал вниз.

— Вот видишь, Усов!— продолжал капитан 3 ранга,— хотел я вызвать для твоих раненых катер, да станция что-то не в порядке! Подумай пока сам. как это уладить. Может быть, к вечеру удастся дать семафор.

Усов безнадежно махнул рукой и тоже побежал вниз. Там, в лазарете, Лариса выбивалась из сил, н незачем было тратить время на разговоры.

— Товарищ капитан третьего ранга! Связь налажена!— доложил Булаев, протягивая жалобно ноющую трубку.

— Хорошо! Я пойду к себе па КП. — Евсеев показал рукой, чтобы трубку положили на место. — Посадите человека на телефон — пусть держит постоянную связь!

Когда Евсеев вернулся на КП, Калинина там еше нс было. Он осмотрелся но сторонам, смахнул пыль с толе-

фонных аппаратов, снял с одного трубку и спросил наудачу:

— Остроглазое?

— Есть, товарищ капитан третьего ранга! — раздался голос лейтенанта.

Лицо Евсеева посветлело: молодец комиссар, значит, он тоже не забыл о починке связи!

— Остроглазое! — продолжал Евсеев. — 11у, как там у тебя? Калинин с тобой?

— Здесь он, — подтвердил лейтенант. — А у меня пока все в порядке. Правда, есть потери — шестеро убитых. Остальные на местах. Ждем указаний.

– - Ну, хорошо, —перебил Евсеев, — дай трубку комиссару.

Он слышал, как Остроглазой позвал: «Товарищ батальонный комиссар, вас» — и затем спокойный голос Калинина:

— Калинин слушает!

— Иван Петрович! Давай-ка быстрей сюда — есть одно дело!

— Иду! — ответил Калинин и, не положив трубки, приказал:

— Товарищ Остроглазое! Пулеметы переставьте в правые бойницы — оттуда им будет лучше вести фланговый огонь. Гранаты должны быть наготове: возможно повторение вылазки на крышу. Если будет артобстрел — всем лечь на пол, но вниз не уходить! Ясно?