Конституционно-политическое многообразие, Старостенко Константин Викторович

Конституционно-политическое многообразие

на обложку

Старостенко Константин Викторович

Шрифт:

Концепция правового государства в своих основополагающих чертах сложилась в XVII–XIX вв. в работах Г. Гроция, Б. Спинозы, Т. Гоббса, Ш. Монтескье, Д. Дидро, П. Гольбаха, Т. Джефферсона и других мыслителей либерализма. Сам термин «правовое государство» (Rechtstaat) окончательно утвердился в трудах немецких юристов Т. К. Велькера, Р. фон Моля и др., а в дальнейшем получил широкое распространение, в том числе и в России, где среди видных сторонников теории правового государства были Б. Н. Чичерин, Б. Ф. Кистяковский, П. И. Новгородцев и др.

И здесь необходимо отметить, что основным отличительным принципом устройства общества с либеральной точки зрения является индивидуализм, опора на собственные силы, а не расчет на благотворительность и гарантии государства. Таким образом, с точки зрения либерализма, человек – личность самодостаточная, он самостоятельно

делает выбор и несет ответственность за собственное благополучие. Государство помогает лишь малоимущим.

Понятие «социальное государство» в научный оборот ввел в 1850 г. немецкий исследователь Лоренц фон Штайнз. В дальнейшем весомый вклад в разработку теории социального государства внесли западноевропейские ученые Б. Венер, Г. Геллер, Т. Маршалл, Ф. Нойманн, Ю. Офнер, Г. Риттер, К. Ротшильд и др. [41]

OfnerJ. Studien sozialer Jurisprudenz. Wien, 1894; Heller . Rechtsstaat oder Diktatur. Fr.-am-Main. 1930; Neumann F. Sozialer Rechtsstaat. 1932; Ritter G. A. Der Sozialstaat: Entstehung und Entwicklung im Internationalen \fergleich. M"unchen, 1991; Wehner Burkhard. Der neue Sozialstaat. Opladen, 1992; Marschall Thomas H. B"urgerrechte und soziale Klassen: zur Soziologie des Wohlfahrtsstaates. Frankfurt/New York. 1992; Rotschild Kurt W. Wohlfahrtsstaat und Wachstum: der Fall Schweden // Wirtschaft und Gesellschaft. 1997. № 2; и др.

Построение социального государства основано на социал-демократических традициях, поэтому его основная идея – стремление обеспечить каждому гражданину достойных условий существования, социальную защищенность. Деятельность социального государства направлена на всеобщее благо, утверждение в обществе социальной справедливости. Оно сглаживает имущественное и иное социальное неравенство, помогает слабым и обездоленным, заботится о предоставлении каждому работы или иного источника достойного существования.

Таким образом, наряду с единством принципов правового и социального государства (обеспечение блага индивиду), между ними существует ряд противоречий. Правовое государство не вмешивается в распределение общественного богатства, обеспечение материального и культурного благосостояния граждан, в то время как социальное государство непосредственно занимается этими вопросами. Поэтому декларация российского государства в Конституции РФ одновременно как правового и социального, по нашему мнению, является определенным противоречием и не единственным.

О противоречивости конституционных принципов убедительно говорит судья Конституционного Суда Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор Г. А. Гаджиев. По словам ученого, рассматривая вопросы о проверке конституционности юридических норм, воплощающих в себе результаты важных политических решений, Конституционный Суд должен давать им оценку с учетом, прежде всего, конституционных принципов, порой уточняя или даже изменяя представления о них. И таким образом Конституционный Суд не просто оказывается причастным к конституционной политике, а становится ее активным участником.

Нередко возникают противоречия между представлениями о различных конституционных принципах, да и сами конституционные принципы могут быть внутренне противоречивы. Однако противоречивость конституционных принципов, по мнению Г. А. Гаджиева, отражает как противоречивую природу устремлений человека, так и те многочисленные противоречия, которые составляют «ткань» современной общественной жизни. [42]

Гаджиев Г. А. Об эластичности конституционных принципов и конституционной политике // Современный конституционализм. № 2. См.: http://www.kspmr.idknet.com/MAG/?id=49&idarticle=133c22a8elece0bb27965076b66f4cl7&lang=ru

Действительно, порой нормы-принципы оперируют понятиями, которые носят предельно абстрактный

характер («правовое» или «социальное государство», «демократия», «соразмерное ограничение основных прав» и т. д.). И чтобы быть реально действующими элементами механизма конституционно-правового регулирования, эти понятия должны пройти сквозь фильтр представлений о них, создаваемых, как правило, высшими судами [43] .

ДворкинР. О правах всерьез. М., 2004. С. 109–120.

Еще сложнее дело обстоит с классификацией конституционно-правовых принципов. Так, в учебнике для вузов «Конституционное право Российской Федерации» под редакцией М. В. Баглая, можно встретить классификацию конституционных принципов в соответствии с первой главой Конституции РФ «Основы конституционного строя». По мнению ученого, они составляют определенную систему и могут быть разделены на четыре основные группы [44] :

Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для вузов. 3-е изд., изм. и доп. М., 2002. С. 100.

1) гуманистические основы конституционного строя;

2) основные характеристики российского государства;

3) экономические и политические основы конституционного строя;

4) основы организации государственной власти.

Выше нами была подробно рассмотрена классификация, предложенная Г. Загребельским. Он подразделяет нормы, закрепленные в конституциях государств, на нормы-принципы и конкретные конституционные нормы. В целом, это правомерно. Однако в Конституции РФ встречаются и такие нормы, которые, с точки зрения Г. А. Гаджиева, на первый взгляд относятся ко второй группе, но их нормативное содержание в системном единстве с другими конституционными положениями позволяет обнаруживать неявные конституционные принципы. [45]

В качестве обоснования ученый приводит положение ч. 3 ст. 81 Конституции Российской Федерации, в силу которого одно и то же лицо не может занимать должность Президента Российской Федерации более двух сроков подряд. Казалось бы, эта норма, как регулирующая срок легислатуры главы государства, адресована только к нему. Однако «в недрах» этой конкретной конституционной нормы Конституционным Судом Российской Федерации был обнаружен конституционный принцип.

В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 9 июля 2002 г. по делу о проверке конституционности положений п. 5 ст. 18 и ст. 301 Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», ст. 108 Конституции Республики Татарстан, ст. 67 Конституции (Основного закона) Республики Саха (Якутия) и ч. 3 ст. 3 Закона Республики Саха (Якутия) «О выборах Президента Республики Саха (Якутия)» сделан вывод о том, что принципы конституционного строя Российской Федерации как демократического федеративного правового государства с республиканской формой правления, обусловленные народовластием и реализуемые через свободные периодические выборы, в силу федеративного устройства, основанного на государственной целостности Российской Федерации и единстве системы государственной власти (ч. 1 ст. 1 и ч. 3 ст. 5 Конституции Российской Федерации), распространяются на организацию государственной власти, ее формирование и условия замещения соответствующих должностей в субъектах Российской Федерации. [46]

См.: Там же.