Контакты особого рода
Шрифт:
Керри замолчал, как живой, выжидательно глядя на Ромашина.
— Спасибо, учитель, — глухо сказал Кузьма, хотел добавить: «А как же „мертвяки“? Почему обычные „зеркала“ стали убивать проходящих через них людей?» — но не успел, с изумлением раскрыв глаза. Керри Йос предугадал его вопрос.
— «Мертвяки», — с улыбкой сказал он, — это всего-навсего «зеркала», исчерпавшие свой ресурс. Проанализируй ситуацию, и все поймешь. Перед тем как исчезнуть, испариться, «зеркала» на короткое время становятся хрономембранами с односторонним просачиванием. В прямом направлении они пропускают всё, а
Кузьма прерывисто вздохнул.
Керри Йос усмехнулся, слабо помахал ему рукой:
— Прощай, сынок. Удачи тебе.
Виом стал белым, как облако, затем в нем завихрилось «дерево» виртуального расчета, но читать запись дальше не было сил, и Кузьма выключил инк, глядя перед собой ничего не видящими глазами. Очнулся он от прикосновения Хасида:
— Пойдем отсюда, мои ребята засекли «шевеление» эфира: сюда скоро заявятся представители настоящих правительственных служб. Нас засекли. Мы и так здесь сидим почти два часа.
Кузьма кивнул, вынул молик из вириала, и друзья покинули жилой блок Керри Йоса, чтобы никогда сюда не возвращаться.
Прямо из дома-башни, используя тайфы, они перенеслись в Ригу, где начиналось раннее утро. Кузьма не мог и не хотел снова окунаться в дебри нового расчета, не повидав Катю, и Хасид его понял. Однако Ромашин вовремя вспомнил последнюю встречу с девушкой, нашел ближайший цветочный магазин и купил букет ярко-алых гладиолусов.
Их встретил у двери блока Ян Лапарра. Кивком ответил на приветствия друзей, оценивающе оглядел букет и махнул рукой в сторону лестницы на второй этаж, где располагались спальни и его кабинет:
— Она еще спит, но ей давно пора вставать. Попытайся разбудить спящую красавицу, сынок. А мы с тобой, — советник СЭКОНа увлек Хасида в столовую, — давай попьем чего-нибудь горяченького, если не возражаешь.
С сомнением в душе и нарастающим нетерпением Кузьма поднялся на второй уровень жилого блока, робко открыл дверь в спальню Екатерины и остановился у порога, разглядывая поверх букета спящую девушку. Полупрозрачная блестящая простыня не скрывала ничего, подчеркивая формы красивого женского тела, и Кузьма затаив дыхание стоял и смотрел, стоял и смотрел, пока сквозь туман в голове не проклюнулась неожиданная идея. Тогда он, бесшумно ступая, подошел к кровати, наклонился и поцеловал Катю в губы.
Брови девушки вздрогнули, глаза открылись, несколько мгновений она всматривалась в того, кто нарушил ее сон, увидела гладиолусы, зажмурилась. Вновь открыла ставшие огромными, глубокими и сияющими глаза, прошептала:
— Мне
— Я буду дарить часто, — пообещал Кузьма сквозь онемение горла.
Катя взяла букет, зарылась в него лицом, от движения простыня сползла с нее, обнажив грудь, и Кузьма мысленно поцеловал ее, не решаясь сделать это наяву. Она заметила его взгляд, но не смутилась, отложила букет, вдруг потянулась к нему руками, и он отбросил все сомнения, терзавшие душу, притянул ее к себе и больше ни о чем не думал.
Они целовались как безумные, словно не видели друг друга много лет, и любили так же яростно, с неутихающей страстью, узнавая друг друга по-новому, словно давно сдерживаемые желания взяли наконец верх и прорвались сквозь барьеры норм светского общения, и длилось это блаженство узнавания и вихрь ласк до тех пор, пока не заговорила природа, остановив их усталостью и умиротворением.
Кузьма вдруг вспомнил, что пришел сюда не один.
— Меня там ждет Ходя…
— Подождет, — беззаботно махнула рукой Катя, снова прижимаясь к нему. — Дед его развлечет.
— Он же все поймет…
— Он и так все понимает. Не бойся, ничего он с тобой не сделает, он меня любит. С тех пор как погибли мама и папа, он мне… — по лицу Кати прошла тень, — он мне заменил всех.
Кузьма хотел было сказать правду об Оскаре, но только крепче сжал девушку в объятиях.
В ухе тихо скрипнула рация:
— Кузя, нас вызывают в Управление. Я пошел, присоединяйся.
— Иду, — отозвался Ромашин.
— Что? — встрепенулась Катя.
— Мне пора.
— Тогда побежали купаться.
Они постояли вдвоем под душем, то и дело обнимаясь и целуясь, оделись и спустились вниз, делая вид, что ничего особенного не произошло. Однако в гостиной их действительно ждал один Лапарра.
— Твоего друга вызвали по службе. Ты не очень торопишься? А то я приготовил вам завтрак.
Кузьма посмотрел на Катю и понял, что отказываться нельзя: обидятся оба.
— Нет, не тороплюсь.
— Ну и прекрасно.
Глаза Кати просияли, она подхватила Ромашина под руку и повлекла в столовую, где уже был накрыт стол.
Они позавтракали: расстегаи с грибами, творог с цветками одуванчика, чай с чабрецом, — болтая о разных разностях, потом Лапарра затронул тему «зеркал», и настроение Кузьмы упало. Он вспомнил о неудачном эксперименте и о том, что ему предстоит нелегкий поиск решения проблемы.
Ян заметил его нахмуренные брови и понял, о чем он подумал.
— Ничего, сынок, справишься. Ты был у Керри?
— Был, — нехотя признался Кузьма.
— Нашел его расчеты?
— Да, он оставил молик… но проблему «зеркал» не решил.
— Он оставил решение тебе. Или ты думаешь, что проблема неразрешима?
— Почему? Я надеюсь…
— Только любители живут надеждами, профессионалы работают. — Лапарра собрал посуду — он делал это сам, не доверяя гному-домовому, — и ушел на кухню.
Кузьма встал.
— Мне тоже пора идти.
— Я тебя провожу до стоянки, — с готовностью поднялась Катя.
— У меня тайф.
— Давай пройдемся по парку? Утром так красиво в лесу.
Кузьма заглянул в умоляюще-ждущие глаза девушки и не смог отказать. Пошутил: