Конторщица 4
Шрифт:
Вера-Лида покачала головой:
— Не надо.
— Ну тогда, если хочешь, можешь пойти в дом отдохнуть, мне не долго осталось. Закончу — позову.
Она кивнула мне и всё также, не поднимая глаз, мгновенно юркнула в дом, что для её слоноподобной комплекции было удивительно.
Мы с Будяком остались в садовой беседке одни.
Я аккуратно собрала и вытряхнула скатерть, вытащила из летней кухни эмалированный таз, водрузила его на стол и налила туда воды из большой кадушки. За неделю, что нас здесь не было, вода чуть застоялась,
— Дай сюда, — на мои руки легли руки Будяка, и я чуть не уронила таз на себя.
— Осторожно! — воскликнула я.
— Зачем тяжелое сама таскаешь? — попенял Будяк, легко подхватил и отнёс таз к меже, и выплеснул грязную воду в небольшой ров за межой, где были заросли одичавшего топинамбура.
Я молча наблюдала.
— Держи вот, — на стол опустился пустой таз.
Также молча я налила туда чистой воды и принялась полоскать посуду.
Будяк садиться обратно не стал. Просто стоял рядом и смотрел, как я ополаскиваю чашки-плошки.
— Ты Веру знаешь, что ли? — наконец, не выдержала я, пристраивая чашку к остальным на столе, чтобы подсохли пока.
— Нет, — ответил он. Судя по голосу, вроде не врёт, но вот какой-то червячок сомнения скребёт на душе и скребёт.
— Мне показалось, вы знакомы. — сказала я и так нервно дёрнула чашку, что хрупкая ручка отбилась, зацепившись о край таза.
— Осторожнее, Лида, порежешься, — усмехнулся Будяк. — Уверяю тебя, что Веру я не знаю лично. Ничего у нас не было и не будет. А подробности у своей подруги сама и спроси.
Я молча сжала зубы и принялась домывать остатки посуды.
— А вообще, позволю дать тебе дружеский совет — гони её от себя подальше. Пока не поздно.
— Прибереги свои советы для своих баб. — скривилась я, — А меня поучать тут не надо.
— А знаешь, что я подумала, — сказала я, когда мы вернулись в комнату на Механизаторов. Вера-Лида шла впереди, с ключами, а я сзади тащила сумку с яблоками, помидорами и двухлитровой банкой малины. Решила-таки оставить ей. Сейчас не хочет, потом захочет. А в этом времени «Пятёрочек» еще не придумали, чтобы можно было в любое время суток сбегать и купить любой овощ или фрукт.
Вера-Лида отперла дверь. В лицо пахнуло несвежим бельём. Ну и вонища. Нужно будет сегодня же привезти свежий комплект.
Мы вошли в комнату. Меня аж передёрнуло. Уж насколько я привычная ко всему, но просто бесит, когда кровать мало того, что не застеленная весь день, так еще и постельное перекрученное, одеяло сбито в ком, в пятнах от еды. Помнится, Олечка тоже так любила спать.
И как в таком свинарнике можно спать? Неужели люди не любят комфорт и себя?
— Давай-ка лучше решим, что с тобой дальше делать, — продолжила я, пристроив тяжёлые сумки на столе промеж грязной посуды.
— А что со мной делать? — испугалась она и плюхнулась на разобранную постель прямо в уличной одежде.
— Ну смотри, ты уже почти вторую неделю, как из больницы, уже должна была привыкнуть, социализироваться. Ведь так?
— Ну… — протянула Вера-Лида, не отвечая ни «да», ни «нет».
— А теперь давай подумаем, как из того, что у тебя есть. Я имею в виду твоё нынешнее тело, сделать «конфетку».
— Не надо из меня делать конфетку! — моментально вскинулась Вера-Лида, — верни мне моё тело, и я буду жить нормальной жизнью!
— Не начинай. В любом случае я не представляю, как отдать его тебе! Ты вот сама можешь забрать?
Вера-Лида промолчала, опустив голову и внимательно рассматривая обгрызенные ногти (вот никогда не понимала привычку грызть ногти, особенно у взрослых женщин).
— Вот и я не могу. — продолжила я, — Даже если ты убьешь меня, то где гарантия, что сможешь занять мёртвое тело? И даже если (к примеру) мы одновременно убьем себя — то опять же нет никакой гарантии, что поменяемся телами, а не исчезнем вообще. Понимаешь?
— Понимаю, — ещё ниже склонила голову Вера-Лида.
— А раз понимаешь, то чего ты на меня всё время крысишься? Я и так делаю для тебя всё, что могу. По сути, любой другой человек в такой ситуации постарался бы от тебя избавиться, как от свидетеля.
— Ты не сделаешь этого! — испугалась Вера-Лида.
— Я не сделаю, — согласно кивнула я, — но и ты веди себя, пожалуйста, нормально. Не надо мне постоянно высказывать все эти твои упрёки и недовольства. Моей вины во всём этом нет. Я — такая же жертва обстоятельств, как и ты.
— Расскажи о своем мире, — вдруг попросила Вера-Лида.
И я внезапно остро вспомнила тот последний разговор с Валеевым. Он тоже также просил.
— Нет, Лида, — покачала головой я, — не могу. Пока не могу.
И, чтобы сменить неприятную тему, добавила:
— Давай начнём с твоей формы…
— Что не так с формой? — вскинулась Вера-Лида.
— Ну, сама посмотри, — мягко, стараясь не обидеть, ответила я, — этому телу, что тебе досталось, нужно немного похудеть.
— На диету садиться не буду! — категорически заявила она, — я люблю вкусно покушать. Это единственная теперь радость, доступная мне в жизни.
— Ну, никто же тебя не заставляет голодать, — продолжила настаивать я, — мы просто можем немного снизить количество калорий, а ещё заменить свинину на курицу, убрать хлеб, картошку и макароны.
— Макароны по-флотски и свиные котлеты я очень люблю! И сало люблю! И картошку со шкварками тоже люблю! Я не люблю только морскую капусту и кабачковую икру. Их можно заменить. Я согласна.
— Лида, но так ты точно никогда не похудеешь…
— Придумай ещё что-то, — буркнула она. — Только не такое дурацкое.