Контрабандист Сталина. Книга 7
Шрифт:
По приезду в Париж я сначала самому Васильеву, чтобы получился нормальный разговор с РОВС, выделил грузовик с продуктами. Большей частью он составлял из мексиканских дешёвых продуктов. Васильев до этой встречи вместе со Станиславом развёз их по русским нуждающимся эмигрантам. Это я особо предупредил. Дальше уже сам Васильев, чем меня удивил и обрадовал, попросил вместо его доли за рейс выдать продуктами и выделить машину. Видать нужда в продовольствии была очень и очень серьёзная. После ещё два дня развозил продукты. Так что белые генералы мне перед разговором и ужином уже
— Позвольте вам представить русского генерала, бывшего командующего Северной Армией. Евгений-Людвиг Карлович Миллер — представил отставного генерала Васильев. А я, приподнявшись, пожал руку плотному мужику с усами Мюнхгаузена. Ну, понятно. Ох уж немецкая страсть к усам. Обычно этим страдает их старая аристократия. Пришлось и мне называться полным именем. Сам Миллер с внимательными чуть прищуренными глазами и редкими зачесанными назад волосами с первой же минуты понравился мне намного больше чем Кутепов. Сам Кутепов, при том, что он дворянин, показался мне несколько хамовитым и мало компромиссным. А с такими людьми очень уж очень тяжело договариваться. Да и часто они меняют свои решения. Сам Миллер оказался самым старшим из нас.
— Это мой заместитель и он в курсе всего — Кутепов и положил с краю стола какие-то газеты.
— Очень хорошо, Александр Павлович — мы усаживаемся, а я даю знак официанту. Как бы, не наоборот, хмыкнул я, присматриваюсь я к Миллеру.
— Позвольте Вас поблагодарить за оказанную нашим соотечественникам помощь — поблагодарил меня Миллер.
— Русские всегда тепло относились к грекам и оказывали им помощь в трудную минуту. Несмотря что и моим соотечественникам сейчас очень тяжело… но добро мы помним — немного наклонил я голову. Ох уж эти великосветские манеры. Всё ничего…но слишком они чопорны для меня.
Дальше полчаса треп был не о чём. Все наслаждались ужином и говорили об общих проблемах и о ситуации во Франции и в мире в целом. Выпили и за русско-греческую дружбу. Похаяли болгар. Каждый старался «прощупать» другого. И вот, наконец, под вино, кофе и сладости Кутепов передаёт мне газеты. В одной сообщается об убийстве в Лондоне некоего Игоря Зелинского. А вот во второй, о жестоком убийстве семьи русского писателя Пешкова-Горького и его самого на острове Капри.
— С предателем понятно. Но, а писателя, зачем было убивать? — удивился я. Не то чтобы Горький мне нравился или не нравился. Да безразличный он мне. Но вот убивать его точно не следовало.
— Тут как посмотреть. У него действительно при нашем обыске оказалось много фамильных драгоценностей наших дворян. Во-вторых, интересные личные записи и его переписка. Оказывается он сотрудничал с Урицким, той ещё сволочью и подонком. На нём немало крови русских дворян. Ну и переписку мы сейчас очень внимательно изучаем — ответил мне Кутепов.
— Парни просто не выдержали когда нашли много фамильных драгоценностей, причём женских. Некоторых владелец они знали и лично. Их никак не могли продать. Только если сняли с трупов. Поймите нас правильно — стал сглаживать ситуацию и бестактность Кутепова Миллер.
Я взял в руки бокал
— Вас это коробит? А говорят, вы служили — Кутепов, в своей несколько хамоватой манере.
— Меня больше беспокоит не соблюдение договорённостей Александр Павлович — причём слово Павлович я растянул с ударением. Пора поставить его на место. — Так серьёзные люди себя не ведут.
— А мы ни о чём и недоговаривались — тут же сдал назад Кутепов.
— Не принимайте это близко к сердцу. Александр Павлович человек военный. Дипломатия ему несколько чужда — миролюбиво и очень тонко улыбнулся мне Миллер. И как бы извиняясь за соотечественника.
— И это вы мне о человеке, который служил у вас в инфантерии? — удивляюсь я. Всё-таки Миллер в организации номер первый, а не второй.
— К сожалению, Александру Павловичу, это не посчастливилось сделать до войны. Зато мы выполнили другую Вашу просьбу — стал переходить на другую тему Миллер.
— Мою просьбу? — вот уж действительно удивил, так удивил меня генерал.
— Ну да. Собрали деньги и направили добровольцев и купцов в Буэнос-Айрес в Аргентину. — На мой немой вопрос, генерал продолжил. — Как Вы, наверное, знаете, там уже начались вооруженные столкновения между Парагваем и Боливией. Добровольцы направляются к генералу Белову, а купцы будут ждать ваши корабли [9] . Вы же этого хотели?
— Ну, может и хотел, но точно не сейчас. А вот с бумагами писателя я бы хотел ознакомиться — конечно, сейчас Аргентина занимает третье место в мире по богатству. Что именно хотят там белогвардейцы? Закрепиться или извлекать прибыль для борьбы?
9
06.12. 1928 года начала боевых действий — прим. Автора
— Ну, неужели Вы нам откажете? Мы даже готовы предоставить свой экипаж с минимальной оплатой — влез Кутепов.
— Особенно тех, кому предписали покинуть Францию — хмыкнул я. — Хорошо. Я готов предоставить для коммерческих перевозок в один конец для вас, один большой грузопассажирский корабль в обмен на бумаги Горького. На все бумаги, подчёркиваю — предоставлю им «Евфрат», раз уж так завернулось. Потом пристально посмотрел на каждого — Но у меня к Вам и вашей организации есть и другое предложение.
— Хм — не выдержал Кутепов.
— И конечно крайне выгодное Вам? — тонко улыбнулся Миллер.
— Скажем так… это долгосрочная инвестиция. Так же я надеюсь, что Вы возьмете в эту компанию и малоазиатских греков — а то было бы странно, если бы я это не предложил.
— Никак это что-то масштабное — теперь уже удивился Миллер в серьёз
— Да. Я предлагаю вам создать совместное свое русско-греческое государство — и внимательно смотрю на Миллера. Сейчас от него всё зависит. Кутепов больше боевик, чем мозг.