Контракт на рабство. Рэй
Шрифт:
— Проснулся, лисенок? — Мэтью нежно поцеловал его в висок.
— Угу… — протянул он, мысленно проводя ревизию организму: ничего не болело, нигде не тянуло и не саднило, и вообще он чувствовал себя так, словно события последних дней приключались не с ним, а с кем-то на киноэкране.
Пожалуй, ему может понравиться быть чьей-то там Тенью. Потом, не сейчас. А сейчас он в логове у Мэта, в его объятиях, и у них есть дела поинтереснее, чем думать обо всяких древних монстрах.
Рэй только собирался вернуть Мэтью поцелуй, как неподалеку раздалось:
— Доброе утро, мои любимые.
От неожиданности Рэй проснулся окончательно, распахнул глаза и на всякий случай их протер. Может, померещилось?
Ага. Сейчас. Лоренцо, босиком идущий из ванной, улыбнулся ему…
— Эй, какого демона ты здесь делаешь? Это дом Мэта.
— Я в курсе, — Лоренцо небрежно сбросил с плеч банный халат.
— Ты голый, — возмутился Рэй, правда, не всерьез. Все равно было хорошо и хотелось смеяться, а не ругаться. Да и Мэт рядом подрагивал от смеха.
— Вы тоже, — улыбнулся Лоренцо и, не дожидаясь приглашения, нырнул под шелковую простыню. — Пора замкнуть круг, малыш.
— Какого… — Рэй попытался отпихнуть наглеца, но его отвлек Мэтью: провел ладонью вдоль тела, сверху вниз, остановился на животе и прижал к себе.
Рэй задохнулся от невероятно приятного ощущения, его глаза сами собой закрылись — и тут же его коснулись губы Лоренцо, нежно, словно спрашивая разрешения. С тихим стоном Рэй приоткрыл губы, впуская его язык, и положил ладонь на его плечо. Лоренцо немедленно воспользовался разрешением, и через несколько мгновений Рэй уже не мог разобрать, где руки Лоренцо, а где — Мэтью.
Какой-то малой, еще не отключившейся частью мозга он понимал, что если позволит Лоренцо заняться с ними любовью однажды, то потом уже не выгонит его из своей постели никогда… к тому же он хотел ему отомстить… но сейчас Рэю было настолько хорошо, что он отложил мысли о мести, и все прочие мысли, на потом. Когда-нибудь. Потому что думать, когда тебя целуют, шепчут нежные глупости и обещают лучшее утро в жизни, совершенно невозможно.
С затаенным предвкушением, почти с бесстыдством, о котором неделю назад он и помыслить не мог, Рэй отдался на их волю, целуя в ответ, изучая и лаская их обоих, наслаждаясь каждым мгновением. Двойное чувственное нападение губ, пальцев, ладоней, умело обращающихся с его телом, разрушило защиту, и Рэй содрогнулся от пьянящего оргазма.
Он лежал в двойных объятиях и думал, что сейчас абсолютно счастлив. Его любовники молчали, но их руки не останавливались ни на мгновение. Дразнясь, исследуя и возбуждая. Неугомонные…
— Боги, Лоренцо, ты так холоден, — не сдержал он шепота, когда прохладная рука провела по внутренней стороне бедра, создавая резкий контраст с прикосновениями обжигающих ладоней Мэтью.
— Я холоден не снаружи, я холоден глубоко внутри, любовь моя. А ты так горяч, достаточно горяч, чтобы хоть ненадолго растопить этот лед.
Мэтью слегка отодвинулся, безмолвно уступая Лоренцо лидерство.
Вампир осторожно провел кончиками пальцев по скулам и склонился к губам Рэя. Тот повернулся к нему, чувствуя на плечах руки Мэтью, и прижался к прохладному телу Лоренцо, ощущая, что вампир весьма недвусмысленно упирается ему в живот твердым и большим.
Рэй отвечал нахальным губам, бесстыдно упивался поцелуем, напоенным горьковатым вкусом, и не сдержал стона от поднимающихся откуда-то из глубин восхитительных ощущений. Лоренцо лизнул его горло, затем прикусил мочку уха, не пряча больше клыков. Рэя пронзила вспышка чувственной боли, за ней последовала волна тепла, она затопила тело, концентрируясь в паху. Вампир гладил его подушечками пальцев, в которых сконцентрировалась энергия — малейшее прикосновение повергало Рэя в сладостный трепет. Сзади что-то шептал Мэтью, но он не слышал, ошеломленный неожиданными ощущениями. Прикосновения холодного тела Лоренцо, словно прохладный ветер, окутывали его кожу, покалывали морозной свежестью, щекотали и возбуждали, а прильнувшее сзади тело оборотня было сильным, горячим — казалось, в нем пылает живой огонь.
— Ты позволишь, любовь моя? — чуть хрипловатый шепот в ухо отозвался сладким экстазом.
Нет, нельзя дать Лоренцо то, что он хочет. Нельзя…
— Да…
Вампир подмял его под себя, перевернул и, не давая опомниться, вошел одним яростным толчком, прижавшись бедрами к его ягодицам, и хотя Рэй болезненно ощутил его внушительный размер, вскрикнул Лоренцо. Замер, давая привыкнуть к себе, позволяя боли уйти, отвлекая поцелуями и ласками, и начал двигаться. Затем прохладная ладонь сжала его плечо. Лоренцо коснулся ключицы, не переставая медленно двигаться внутри него, его рука скользнула по горлу, захватила подбородок и запрокинула голову Рэя.
— Мой, — нежно прошептал мастер города.
А затем укусил его.
Рэй вздрогнул, ожидая неизвестно чего, внутри нарастало ощущение блаженной муки. И вот оно прорвалось, затопило, снесло все преграды. Все мысли, все тайные желания стали явью, самые сокровенные мечты исполнились.
Мэтью, лаская его набухшую, готовую взорваться плоть, впился в его губы, целуя властно, жестко, безжалостною Да. Именно этого сейчас хотел Рэй. Его руки комкали простынь, волосы разметались по спине, а в глубине глаз струился мрачный свет. Они втроем словно плыли по волнам наслаждения, долго-долго, далеко-далеко, и в конце этого пути их ждало что-то ослепительно-яркое…
Наркотик. Лоренцо — наркотик… Никогда больше… Но, боги, как же это хорошо.
Три тела переплелись в объятиях, и это было так правильно, что Рэй рассмеялся.
Это был самый нежный и самый безумный секс, который он только мог себе представить.
Когда рассвет коснулся стекол, Лоренцо осторожно снял голову Рэя со своего плеча и выскользнул из-под простыней.
— Ты куда? — Рэй распахнул глаза.
— Не буду вам мешать, мои сладкие. Скоро рассвет.
— А, ну иди, иди, — Рэй потерся носом о плечо улыбающегося Мэтью. — В свой гробик?
— Да, я приказал Дику перенести его в соседнюю спальню, — нагой Лоренцо безмятежно потянулся, вызывая у Рэя странное смущение. — Думаю, вы не станете возражать.
Он легкой походкой направился к двери.
— Лоренцо, — тихо позвал Рэй. — Ты должен понимать: все, что произошло этой ночью, ничего не меняет в наших отношениях. Я останусь с Мэтью.
— О, я понимаю это, любовь моя. Но ведь ты позволишь мне ухаживать?
И он вышел из спасльни.
Рэй закатил глаза, а Мэтью громогласно расхохотался.