Контрразведчик на Западенщине. Генерал КГБ вспоминает

Грачев Василий

В связи с этим вспомнилась интересная разработка, которая велась мною совместно с подполковником Цуриковым. Подготовленный им агент, неотвратимый женский «Сердцеед», был выведен на родственные связи, проживающие в районе дислокации дивизии, подозреваемой в принадлежности к американской разведке и весьма известной в ФРГ знаменитости, молодой красавицы, взятой нами в разработку под псевдонимом «Манекенщица». При очередном ее приезде к родственникам «Сердцеед» был приглашен на вечерний банкет по этому случаю, заслужил нужное внимание с ее стороны и вступил в интимные связи. Она так влюбилась в него, что стала усиленно склонять к побегу в ФРГ, обещая райскую жизнь в любви с ней. Поездки ее участились, чем косвенно проявлялось подталкивание ее к этому со стороны разведки, и наконец заявила, что она приняла меры: «Сердцееду» будет изготовлен паспорт для беспрепятственного въезда в ФРГ. Был разработан план вывода «Сердцееда» на, подставу американской разведке и представлен в Москву. Пройдя все инстанции, он попал на утверждение к «Г.К.». Читая материалы, характеризующие

«Сердцееда», он подчеркивает в подробной справке на него, где отмечалось, что дает согласие на выполнение задания органов КГБ, сознавая его государственную важность, а также потому, что он с точки зрения душевности не делает над собой никакого насилия, так как «Манекенщица» ему нравится, и он сможет поддерживать с ней нормальные семейные отношения, проявляя уважение и любовь. «Г.К.», подчеркнув это место, пишет: «Раз любит, значить предаст. Подобрать и направить в ГДР другого агента, а «Сердцееда» оттуда откомандировать в СССР». Все это было выполнено немедленно. Прибывшего агента и представившегося «Манекенщице» от имени «Сердцееда» она не соизволила даже выслушать.

Г. К. Цинев

Сколько обид было нанесено «Сердцееду»? А сколько вообще хороших дел было загублено этим самолюбивым и высокомерным, самого высокого ранга чиновников, особенно ярко проявлявшим себя с помпезным хвастовством «звонким колокольчиком» при озвучивании подготовленных ему умными помощниками докладов! Сколько перепортил он нервов достойным профессионалам-контрразведчикам! Сколько досталось от него пережить Николаю Алексеевичу Душину! Этому замечательному генералу, умному душевному человеку, профессионалу высшей пробы, хорошо знавшему, что надо делать, как совершенствоваться и куда направлять главные усилия. Пробивать все это приходилось через «Г.К.» с большими усилиями и нервотрепкой. Может быть поэтому не состоялось долгожительство Николая Алексеевича и он, уйдя на пенсию, умер в 2001 году в 80-летнем возрасте.

Мстительность «Г.К.» подчиненным начальникам, позволявшим с ним не соглашаться и отстаивать свое мнение, доходила до извращенной сущности его высокого служебного положения и гарантированной близости с Генсеком самоуверенности в безнаказанности за явные злоупотребления им. Это существенно ослабляло целеустремленность и эффективность борьбы с главным противником, ЦРУ США и подконтрольными ему западными разведками, осуществлявших развал страны через агентов влияния, а также искажало критерии оценки руководящих кадров за результаты контрразведывательной работы в войсках.

Для мщения мне, например, за ранее проявлявшееся «непослушание», «Г.К.» воспользовался своим участием в расследовании измены Родине, совершенной старшим оперуполномоченным особого отдела дивизии 2 армии капитаном Мягковым. Находясь в Западном Берлине с группой офицеров на рекогносцировке, Мягков бежал в его британский сектор из-за боязни признаться в интимном контакте с немкой, грозившем его раскрытием. Наглым образом «ГК.» изобразил меня виновным в плохой организации воспитательной работы с ним, что, якобы, и привело к столь позорному случаю, не имевшему ранее прецедента в военной контрразведке. Включив в приказ КГБ № 0144 от 4 марта 1974 года, которым мне был объявлен выговор единственный за всю службу в органах, он не изволил даже провести со мной беседу. Знал, что получит достойную отповедь, так как я в то время уже почти год не руководил кадровой работой, был начальником Особого отдела 8 армии и имел положительные результаты в руководстве этим органом. Хорошо зная об этом, руководство УВКР не осмелилось защитить меня. Обжаловать приказ мне было бессмысленно. Как всегда безнаказанно, а со мной и заочно «Г.К.» свел свои счеты.

А тем временем великий контрразведчик, удовлетворяясь поверхностными результатами, раздавал поощрения и награды приближенным к нему, их авторам-производителям, оставляя без должного реагирования почти открытые действия агентов – влияние американского ЦРУ разваливающих великую страну Советов.

Высокопоставленный «Г.К.» и подобные ему некоторые другие ответственные руководители как в Центральном аппарате, так и на местах, в основном из числа приближенных к нему, в том числе отдельные из призванных по партийному набору имевшие, как правило, постоянную готовность отвечать: «чего изволите?», не желали брать на себя ответственность за крайне необходимую войну с коррупцией в высших эшелонах власти и против действовавших почти открыто по развалу Советского Союза агентов влияния. (Примеры об этом я уже приводил, в том числе о яром антисоветчике генерал-полковнике Волкогонове). Они трусливо боялись, а вдруг власть сумеет сохраниться и повернет все наоборот, скажем, по Горбачевско-Яковлевскому, поддерживаемому и инспирируемому США, и сделает их виновниками за развал Социалистической Страны Советов. Они давно уже постепенно боевой дух чекистов из личной корысти подменили духом подхалимства, стяжательства и обогащения.

Произволу действиям «Г.К.», эгоистичного, злопамятного и мстительного всем тем, кто пытается ему в чем-то возразить, не соглашаться с ним или доказывать по вопросам необходимости проведения каких-то важных контрразведывательных и разведывательных мероприятий, не было предела. Пострадал не только Н. А. Душин (о чем хорошо известно многим его сослуживцам, а, наверное, больше всего с ним сопереживала боевая подруга Ольга Васильевна, отметившая 20 июля 2009 года свой 90-летний юбилей с поздравлениями от многочисленных соратников и воспитанников мужа). Немало досталось от «Г.К.» и И. Л. Устинову, многим другим из центрального аппарата, а также периферийным руководителям, обвинявшимся в надуманных грехах и недостатках по службе. Досталось в этом и мне. В личном плане он превратил меня в своего врага и открыто заявлял об этом. Началось все вроде бы при благовидных действиях. В 1978 году был вызван в Москву и представлен Георгию Карповичу в связи с тем, что отказывался от назначения на должность заместителя начальника Управления Особых Отделов КГБ по Дальневосточному военному округу (предо мной в Киеве это предлагалось полковнику Н. А. Абоимову и он тоже отказался). Ссылался я на то, что моя семья неподъемная. Мать в возрасте 90 лет, оставить не на кого, дети с внуками не обеспечены для самостоятельной жизни. К тому же, должность у меня по штату генеральская и, проработав более года, имея положительную оценку, ожидал присвоения этого звания. «Г.К.» начал разговор сразу с того, что ты отказываешься ехать в Хабаровск, надеешься получить генерала в Киеве и преспокойно там дослуживать до пенсии, так не будет. Получишь генерала, если согласишься с новым назначением. На категорические мои объяснения, что я не могу принять это предложение, он в грубой форме высказал упрек, что я всю службу прослужил на Западе, во Львове, Киеве и за границей. Бросил кадровику мое личное дело, сказав: «Положите его на самую верхнюю полку и больше мне не показывайте».

Вот так, ни про что – ни за что расправился со мной всегда казавшийся мне профессиональным невеждой, все дозволяющий себе чиновник столь высокого ранга (почему это происходило, общеизвестно, вроде бы, его возможных подлостей побаивался даже Ю. В. Андропов). Одним махом расправился со мной, награжденным в числе первых знаком «Почетный сотрудник госбезопасности». При этом даже не обратил внимания на то, что незадолго до этого подписывал представление о награждена меня орденом «Красное Знамя».

После этого мое личное дело никому из руководства КГБ не показывали, пока Н. А. Душин не доложил Председателю КГБ Виктору Михайловичу Чебрикову, который знал меня еще по Днепропетровску, что 3-му Главному Управлению выделено к 38-й годовщине Победы в ВОВ всего одно генеральское звание и что из числа активных участников ВОВ – начальников, которому оно положено по штату остается только один – Грачев, но не получает генерала шесть лет, и рассказал, почему это произошло. Виктор Михайлович, как мне позвонил Н. А. Душин, сказал: «обязательно отдайте выделенное вам звание Грачеву». «Так что представление пошло, заказывайте генеральскую форму», – заявил Николай Алексеевич.

Волюнтаристскими решениями «Г.К.» был уволен из органов в хорошем состоянии здоровья заместитель начальника Особого отдела КГБ по КВО полковник Алексей Васильевич Деркач, который и сейчас проживает в Киеве, отметив 14 марта 2010 года свое 96-летие со дня рождения. Так поступили с ним только потому, что Л. Г. Иванову подошла плановая замена с должности начальника отдела в Южной группе войск, в Венгрии. Вот временно и пристроили его вместо Деркача, огласки этого он очень не хотел, особенно перед венгерскими друзьями, а вскоре окончательно определился на должность начальника, а заслуженный чекист-фронтовик всего периода ВОВ Александр Алексеевич Шурепов уволен. Этим я вовсе не хочу сказать, что Леонид Георгиевич менее заслуженный чекист, но он в отличии, например, от Шурепова был в числе приближенных к «Г.К.». В последствии один за другим киевские начальники, Иванов и Бронин, получили желаемые перемещения в Москву, любезно-трогательно обхаживая до этого любимого «Г.К.» брата Евдокима, проживавшего в Киеве, доброжелательного и общительного театрального артиста, любившего рыбалки, веселые встречи и компании с угощениями.

В период службы в ГСВГ мне хорошо было известно, как отдельные руководители для достижения желаемого одаривали «Г.К.» щедрыми подношениями и выполнением его дорогостоящих заказов, объемистыми упаковками, отправляемыми в Москву. Наибольшее усердие в этом в период службы в ГСВГ проявили полковники Градосельский П. В., Нагорный Б. Н., Соколов Н. И., Зимбулатов М. М. и Широков В. А. Все они получали выдвижения по службе и звание генерала. Отправкой подарков и закупок в Москву занимались начальники Особого отдела по Воздушной армии полковники Г. Н. Перов, а затем сменивший его москвич, Д. Тимофеев, грузчиками у которых были начальник 3-го разведотделения и шофер его оперативно-служебной автомашины с немецкими госзнаками, мой брат. Доставалось им еще больше после того, как в ГДР прибыл зять «Г.К.», Шальнев А. П., назначенный на специально введенную должность в Представительстве КГБ СССР при МВД ГДР. Свой офис он разместил в городе Лейпциге, где находилась промтоварная база группы войск. Это крупное торговое предприятие. Для некоторых высоких военных чиновников она была одним их самых важных объектов, где они имели возможность сделать любые заказы, отложить покупки, пользующиеся большим спросом, сдать ранее купленный товар, заменить его на новые образцы, добиться уценки. Таким образом они приспосабливались извлекать выгоды на разнице цен по сравнению с СССР, производя для покупки дорогостоящих предметов обмен советских рублей на марки ГДР, поскольку имели для этого под высоким служебным прикрытием неограниченную возможность. Для других советских граждан, служивших в ГДЕ такие попытки нередко заканчивались досрочным отчислением в СССР, а иногда и привлечением к уголовной ответственности за валютную контрабанду.