Контрразведка. Охота за кротами
Шрифт:
– Гниение империи начинается с головы, – как-то заметил его друг капитан Воробьев. Этот придурок чувствует на себе защиту Москвы. Там же идет настоящая агония власти. Дряхлеющий генсек и его прихлебатели словно забыли о людях, об армии, о государстве. Они упиваются только властью. Это страшно. Мы так можем страну потерять. Кизяковщина охватывает страну своими щупальцами, а законы молчат, не действуют, а если действуют, то только избирательно – находят стрелочников, а крупных воров прокуроры не трогают.
Ни в коей мере не оправдывая предательства Иванова, Стороженко потом придет к выводу, что на этот трагический шаг
Часто в кабинете, оставшись один, Николай прокручивал версии. Вот и сейчас он получил информацию, что Иванов активно ведет себя на партсобраниях, служебные вопросы решает четко, дисциплинирован при решении информационных задач. В то же время от агентуры поступали данные о его широких внеслужебных связях, в которых предстояло еще разбираться.
Начальник 1-го отдела 3-го управления КГБ полковник Кудряшов на оперативном совещании заслушивал руководителей отделений. После его завершения он предложил задержаться начальнику 2-го отделения подполковнику Кондратову.
– Владимир Петрович, а теперь поговорим о нашем общем знакомом. Вы захватили материалы?
– Да, вот папка. Последние документы все свежие.
– Ну тогда прошу, доложите.
– Старший лейтенант Иванов, – начал Кондратов, – прибыл на объект с приличной «компрой»: злоупотреблял спиртным, имел неразборчивые связи с женщинами, мягко говоря, легкого поведения, в последнее время живет не по средствам. Нередко приезжает на службу на такси, часто посещает рестораны, питается с рынка и при всем этом платит бывшей супруге алименты. Через несколько дней собирается вылететь в Ялту на десятидневный отдых с собутыльником, который нами установлен. Позавчера устроил грандиозную попойку в ресторане «Союз», где расплачивался сам.
Руководитель отдела слушал Кондратова – опытного профессионала, с мнением которого считалось даже руководство управления. Он знал: у подчиненного тонкая оперативная интуиция и мертвая хватка в деле.
– Говорите, большие деньги водятся? Где же он мог добыть? Болгарские деньги уже давно просадил. Не исключено, что уже работает на супостата. Что ж, будем искать истину. Деньги – интересный признак в данной ситуации. Если мы узнаем хотя бы приблизительную сумму трат в Ялте, то можно будет работать продуктивно.
– Я уже дал, Михаил Петрович, команду Стороженко на получение более глубоких документальных материалов о его поведении как на службе, так и в быту, – ответил Кондратов.
– Сейчас работать надо тонко. Не спугните. Он осторожничает – инстинкт самосохранения включил на полную катушку. Надо ответить на главный вопрос: откуда деньги и не сопрягаются ли они с американской разведкой? Если это так, то встречается с американцами лично и те подкармливают его деньгами. Вот он на эти сребреники, вероятно, и жирует.
– К важному товару этот продавец не в состоянии подобраться. Мы все каналы перекрыли, – успокоил Кудряшова начальник отделения.
– Владимир Петрович, это не ответ профессионала. Если захочет, он найдет нужный товар в вашей конторе. Ставку сделайте на Ялту, – заметил Михаил Петрович. –
– Прошу вашего разрешения отправить подполковника Коновалова для координации действий с территориальными органами КГБ в Ялте и местным особым отделом. Стороженко нельзя посылать, «Каин» его знает в лицо.
– Согласен. Только тщательно проинструктируйте работника.
– Обязательно. У него будут большие полномочия с постоянным поступлением к нам свежей информации из первых рук.
Долго еще сидели два оперативника за большим столом, выдвигая деловые версии, внося коррективы в намеченные агентурно-оперативные мероприятия.
– Надо, надо искать вещественные доказательства о его вероятной причастности к шпионской деятельности. Когда они будут у нас, тогда можно думать о реализации дела, – напутствовал Кудряшов подчиненного. – Действуйте только в рамках закона и нормативной базы, чисто, а прав у нас достаточно…
Ялта встретила Иванова с другом Ибрагимом Исламбековым ласковым крымским солнцем и ленивыми толпами отдыхающих. Приехали дикарями – долго квартиру искать не пришлось. Старушка с превеликим удовольствием согласилась сдать комнату двум молодым людям, обещавшим деньгами ее не обидеть.
С первого же дня «Каин» включился в обычный марафон курортных развлечений. Легко и быстро сходился с дамами, проводя с ними время на пляжах, в ресторанах и постелях. Денег не жалел – сорил ими налево и направо. За семь дней пребывания в Ялте промотал около 8000 рублей, что по тем временам было фантастической суммой. Двадцатипятирублевой купюрой расплатился с таксистом за трехрублевый показатель счетчика и отказывался брать сдачу. За пакет черешен стоимостью червонец давал опять-таки 25 рублей. Это только два зафиксированных случая, а их, по всей вероятности, было значительно больше. Гулял, как говорится, на широкую ногу.
– Ибрагим, ты чего приуныл? Делай, как я. За десять дней мы должны отдохнуть «номенклатурно». Считай комнату бабки дачей на весь период нашей оттяжки в городе солнца. Свобода действий – вот божественная потребность настоящего человека. Она у нас в наличии, и мы должны ее использовать на полную катушку, – подбадривал раскисшего собутыльника Александр.
А приуныл Ибрагим не оттого, что ему не нравился Крым. Невесело у него было на душе – его мучила, сверлила, ломала одна тяжелая мысль: как бы избавиться от «благородной болезни», подхваченной в столице и заявляющей о себе все ярче и зловеще тревожащими симптомами здесь, в Ялте. Этого Иванов не знал, как и не знали те горячие дамы – объекты внимания Ибрагима, которым предстояло в скором времени обратиться в соответствующие диспансеры.
Расчет чекистов полностью оправдался. В ходе контрразведывательной операции под кодовым названием «Кипарис» в отношении фигуранта дела удалось получить неопровержимые доказательства наличия у него больших сумм денег. Осталось раскрыть источник их появления.
По прилете в Москву «Каин» был взят в плотное и глубокое изучение, показавшее ведение им двойной игры: на службе – степенность и послушание, в быту – необузданность и разгульность. Думал ли он об опасности попасть в поле зрения контрразведчиков? Да! Основание – постоянные проверки.