Конунг: Вечный отпуск
Шрифт:
– Значит, твои спутники не солгали: вы прилетели. А как он это делает?
– Извини, ярл, все-таки задам небольшой вопрос: у вас есть, например, большие приспособления, которые с помощью силы воды или ветра вертят камни, а те мелят зерно?
– Да, вода крутит колеса двух мельниц здесь, рядом с городом.
– О, отлично! Тогда мне будет легче. Так вот, представь, что это летела такая огромная мельница, которую по небу гнала сила специальных приспособлений. То ли они сломались, то ли просто эта сила закончилась, но толкать вперед стало нечем, и «колесница» просто рухнула под собственной тяжестью. Остатков силы хватило, чтобы упасть не камнем ровно вниз, а по большой дуге, потому что изначально «колесница» находилась очень-очень высоко. Может быть даже выше двадцати тысяч шагов.
– Кто-то из вас мог бы создать такую же «колесницу»?
– О, нет. В наших землях каждый учится только своему делу, потому что работа стала очень непростой. Особенно такая. Где создают летающей по небу, или бегающие по земле «колесницы». Без лошадей. Я, например, не умею ничего такого строить, но учился десять лет, чтобы просто считаться взрослым мужем, а потом – еще пять, чтобы в моем доме всегда была еда, и мною интересовались женщины, – хмыкнул Игорь. – Те, кто строят такие чудесные приспособления, учатся еще дольше и именно этой работе. А потом они еще стараются узнавать новое о том, как летать, всю остальную жизнь.
– Из какой ты семьи? – после пары минут раздумий, снова ожил правитель.
– Мой далекий предок был одним из вождей свободных воинов на южной границе с опасными кочевыми племенами.
– Его выбрали, или он водил воинов по праву крови?
– Среди них не было принято величаться по роду. Каждый, кто приходил туда, должен был считать остальных братьями. Поэтому – выбрали, конечно.
– Значит, он был хевдингом25.
Игорь неопределенно пожал плечами.
– Они использовали слово «атаман», но может быть и так… В общем, потом предок женился, и то ли за заслуги, то ли из добычи оплатил, но у нашей семьи появились свои земли в не таких опасных местах. Чем мои родичи жили многие годы, семейное предание не сохранило. Почти сто лет назад случилось две очень неудачные войны, а на троне как раз сидел совсем слабый правитель.
Потом, произошел бунт, его вместе с семьей убили, и многие благородные роды тогда пресеклись. Другие вынуждены были скитаться, но все они лишились богатств и земель, которые объявили общинными. Любое богатство вообще назвали злом и под такими знаменами ограбили даже тех, у кого всегда была еда на столе. Поэтому моя семья, конечно же, не смогла уберечь поместье. Многие годы вспоминать о благородных предках было опасно, жить – трудно, но с моими родичами не случилось и совсем плохого: прадед сохранил жизнь, и даже был «председателем колхоза»… что-то вроде старосты в своем поселении. Тот, кто передавал остальным приказы правителей: когда сеять, сколько заготавливать, куда отвозить урожай…
Потом случилась самая великая война из тех, что у нас помнят, и его сын – мой дед, на ней выделился, получив титул «майора»… – Игорь ненадолго задумал. – Так, обычно они командуют батальонами, значит, дед имел право водить в бой примерно 400 воинов. Когда победили и он вернулся в свой город, его назначили… так, как же объяснить про «второго секретаря горкома партии»?! В общем, это довольно почетный, считалось, что не наследственный титул. Мой дед был слишком честен и справедлив, поэтому для его детей все так и получилось.
– А родители?
– Мама моя из дальних восточных окраин и тоже вышла из воинского рода. Она очень хотела жить рядом со своими родителями, а отец оказался равнодушен к зову власти, и посвятил себя поискам настоящего устройства жизни. Поэтому не особо возражал погруженный в другие потребности, и они уехали на родину мамы.
В это время тот – давний бунт, – перестал считаться чем-то правильным, и жизнь снова изменилась. Многие племена нашего общего народа зажили своим умом, так что от родственников отца мы оказались даже не в соседних землях. Папа не стал служить кому-то из тамошних правителей, посчитал случившееся волей богов и продолжил свои поиски. А вот все, что в поисках истины отбросил он, аккуратно собрала мама и принялась искать титулов, поскольку имела склонность к власти. Но, к сожалению, не богатств, – рассмеялся Игорь. – Она почему-то продолжила верить, что желать много серебра не только неправильно, но и стыдно.
– А какое у тебя было дело для жизни? Ты был воином, купцом, ремесленником или может быть жрецом?
– Нет, ни тот, ни другой, ни третий, ни даже четвертый, хотя в чем-то похоже на «жрецов». Как же объяснить… Я считался Голосом и Глазами народного собрания. Последнее время – на землях рядом с главным городом нашего народа – Москвой. Смотрел, к примеру, как строят новые дома, и должен был рассказывать другим – плохо это или хорошо. Чтобы правильное – перенимали, а вредное – пресекалось. Смотрел, чтобы слуги местного правителя не забывались, и не путали, где их добро, а где чужое. Правда, на самом деле серебро за труд мне давал местный тан26, поэтому так, конечно, не всегда получалось, – Игорь смущенно развел руками.
Едва знакомые, но уже связанные возникшей практически на пустом месте взаимной симпатией, собеседники обменялись понимающими улыбками и задумались каждый о своем. Занесенный в неизвестность, и по нынешним временам достаточно еще молодой парень, стал перебирать все, что он, возможно, потерял навсегда. Разговор всколыхнул в душе все то, о чем старался не думать последние шесть дней.
Его более чем вдвое старший собеседник, разрешивший для себя, насколько возможно дело, ради которого отправлялся в поход, и просто старался дать улечься новым знаниям. Он молча рассматривал сидящего напротив гостя, привычно поглаживая выпуклости подлокотников в виде кабаньих ног.
* * *
Тронный зал крепости Эверберг, осень 2037-ая от Исхода
(3 сентября 2017 год по «земному» календарю)
Почувствовав, что осколки новых знаний заняли свои места, ярл Эрвин снова внимательно всмотрелся в лицо гостя. Чувствуя, как по связи, соединяющей их разумы, доносятся волны огорчения и, догадываясь, кто тому виной, он решил, прекратить на сегодня настойчивые расспросы.
– Ингвар, меня не удивили твои слова о другом небе и мире. Фризы и, насколько я знаю остальные наши соседи, давно не ходят этими путями. Но сами мы пришли сюда именно по ним. Правда, своей волей. Больше двадцати раз по сто лет прошло с тех пор, как предки решили уйти через особые Врата, о которых знали в родственном нам племени хетов.
У тех оставалось мало воинов и земли, но жрецы их бога Салавани – Бога Ворот – хранили один из проходов сюда, и знали еще о двух. Сами они уйти не решались, но утверждали, что живущие здесь желтокожие богаты, земли их теплы, обильны, и хоть они и многочисленны, порядка нет, а сейчас и вовсе бьются не на жизнь, а на смерть. Так все и оказалось…
Многие племена в те годы потеряли земли из-за сильного и многочисленного врага, воины которого пришли от теплого моря откуда-то с юга под железными орлами, – ярл рассказывал легко, как само собой разумеющееся, поэтому не поверить ему было нельзя. Особенно после всего пережитого им самим. – Многие племена исчезли, и снова биться с пришлыми предки побоялись. Однако мысль собраться всем вместе и взять теплые благодатные земли понравилась очень многим. Через год, когда собрались вожди почти сотни племен, все и решилось. Время оказалось и правда подходящим, боги были на нашей стороне и после тысяч битв, мы поделили здешние пашни, луга, леса и шахты…