Конунг. Вечный отпуск
Шрифт:
С учетом еще и возвышенности почти в семь метров, работа оказалась непростой. Зато, получив доступ во двор, фризы также быстро могли их разобрать, и повторить строительный подвиг уже здесь. Правда, на этот раз условия задачи были чуть сложнее, и на это понадобилось втрое больше времени. Двух башен и огромного преимущества в воинах хватило, чтобы уже на следующий день со стороны осажденных почти перестали лететь стрелы.
Также напротив входа в цитадель за это время насыпали возвышение, с которого перенесенный в разобранном виде таран, принялся долбить в зашитую бронзой мощную дверь. Прежний хитрый финт с десантированием на крышу здесь бы не прошел, из-за более продвинутых технологий строительства.
Горцы за несколько десятков лет до штурма успели возвести надежную шатровую крышу из крепкой черепичной плитки. Может и не из страха перед атакой с такой неожиданной стороны, а лишь из желания комфорта или красоты, но так получилось.
Поэтому биться предстояло «по старинке» - лоб в лоб. За пять дней даже изрядно изношенный таран смог раздолбать вход, и на штурм в итоге потребовал еще почти сутки. В итоге взятие цитадели обошлось почти в два десятка убитых и около 60 раненных, поэтому в плен не взяли ни одного мужчины, старика или мальчика старше пяти лет.
Как понял землянин, хевдинги решили остановить резню лишь из-за того, что часть помещений оказались в толще скалы, и народу набралось неожиданно много. В плен, правда, все равно не взяли ни одной женщины старше 25-30 лет, но набралось их около четырехсот. При том, сильнейший род целого народа мог себе позволить выбирать, от этого даже кухонные рабыни здесь выглядели довольно привлекательно.
Ценности из цитадели еще только предстояло вывезти, но забегая вперед можно сказать, что в дальнейшем на это понадобилось почти четверо суток. Правда, когда отряд Игоря отвели в тыл, все это только предстояло узнать. Однако даже самый последний его воин был уверен, что золота и серебра, дорогой посуды, ковров и тонко выделанных ценных шкур, оружия, брони и просто металлов, там оказалось больше, чем во всей скрупулезно подчищенной долине.
Кстати, немалую часть общей добычи должен был составить скот.
По прикидкам Игоря всего за поход награбили просто неимоверное число животных. Меньше всего было, конечно же, лошадей. Их не набралось и тысячи голов, но большую часть сразу поделили сами добытчики.
В абсолютном большинстве это были те же не очень дорогие «монгольские» коньки, годные лишь для войны и охоты. Поэтому, не смотря на близость степи, местные предпочитали место на своих невеликих пастбищах выделять под коров, и главное - волов. Стоило учитывать большую потребность горских хозяйств в рабочих животных. Их в набранном стаде было почти семь сотен голов. Всего же, крупного рогатого скота, добыли минимум впятеро больше, чем коней.
А вот овец и коз подсчитать смогли лишь приблизительно. По разным вариантам выходило никак не меньше 70-80 тысяч голов. Для местных – цифра с трудом осознаваемая. Действительно, нераспаханных ровных участков в горах было не много, зато большинство склонов отлично подходили для козье-овечьих гуртов. Приятно удивленные победители вели учет сразу отарами, и их, все это время небольшими «порциями» тут же отправляли в сторону поселений батавов и за хребет.
Уже к концу первой декады, осознав, какое богатство попадет в руки, руководители похода решили перегонять, что возможно, на ту сторону гор, поскольку продать всех животных батавам, было просто невозможно. Живущие в степи фризы и так владели немалыми стадами.
Был еще приличный полон и, самое главное, - огромные богатства, уже награбленные в башнях Бас-Будана и поместьях каменных выдр. Все это только предстояло поделить, но по самым скромным подсчетам выходило, что и без этого на долю каждого воина Торговой тысячи отправившегося в поход, придется около тридцати голов овец и коз, и как минимум одна корова. И это без учета того, что еще только предстояло съесть. Сумей прибрежные фризы довести весь этот мычаще-блеющий приз, и уже это давало повод считать поход самым удачным за все годы существования Союза. Необходимо было только окончательно взять крепость и уйти, не растеряв добытое.
* * *
Время от времени кто-то из девушек ненадолго выходил, и не всегда для того, чтобы принести очередную порцию горячей воды. Отмечая факт краем сознания, Игорь не планировал особо вникать в эту «загадку», пока очередной хлопок дверного полога и вошедшая девушка, не внесли сочный запах жарящейся баранины. Организм на такую провокацию отозвался бурчанием желудка, и парень понял: надо срочно поесть! Возможно, даже пожрать.
Найдя взглядом Труду, он вопросительно приподнял бровь, и тут же получил заверения: уже скоро!
– Войны разделали двух овец сразу, как вы вошли в лагерь, господин, - уточнила девушка.
«Ага, получается, если жарят как обычно, то ждать придется еще где-то с час, может быть полтора…»
Так собственно и получилось.
Уже сидя за одним из трех костров в центре отрядного лагеря в окружении своих воинов, он вдруг с удивлением понял, что на огне были только несколько чайников, и никакого мяса. Одуряющая смесь из запаха баранины и каких-то острых специй шла откуда-то слева. Его даже не так удивило, что обслуживать теперь будут невольницы. Это как раз было логично. Не очень на первый взгляд логично было то, что руководили готовкой они же.
Пока народ трепался «ни о чем» и потягивал вино, самая яркая призовая красавица – та самая Гульдан, - выпрямилась, откинула за спину обе толстые черные косы, и довольно внятно проговорила на фризском «Пора!» И при этом она бросила лукавый взгляд в сторону Игоря, явно гордясь знанием, и точно намекая на что-то личное.
Но хевдинг не успел об этом подумать, потому что короткое сообщение стало сигналом, после которого два молодых война тут же подхватились, и принялись с энтузиазмом разрывать землю. Оказалось, что пока Игорь штурмовал крепость, мающиеся от безделья девицы приучили раненных и охрану их лагеря к горскому способу готовить баранину. Через некоторое время Игорь убедился, что так она получается намного сочнее, чем на вертеле, и прожаривается не слоями, а сразу целиком. Он даже подошел поближе, чтобы рассмотреть все в подробностях.
Основой метода была длинная прямоугольная яма, тщательно выложенная плоскими камнями. Один из словоохотливых подранков пояснил, что сначала в ней жгут костер, чтобы плиты раскалились, потом, самые большие угли убирают, а остатки – тщательно сметают к краям импровизированной печи. Застелив пахучими травами и ветками можжевельника дно, сверху укладывают натертые специями и солью крупные куски туш, накрывают все ветками, и широкими листьями, тщательно засыпав все, еще и слоем земли. В импровизированной духовке мясо запекается примерно два с половиной часа, – чуть более стражи, - как пояснил сглатывающий слюну боец.