Копье Дракулы
Шрифт:
Ужин был под стать яхте: не то чтобы вкусный или богатый, но такой же сдержанно роскошный. Впрочем, на меня все это не производило особенного впечатления: после прошлогоднего визита на воистину роскошную яхту русского олигарха господина Шарина арендованное скромным американским миллионером судно выглядело как санаторий работников пищевой промышленности СССР в сравнении с современным пятизвездным отелем. Перед десертом я, горя от нетерпения узнать историю метаморфозы Ирины, пригласил ее потанцевать. Под волшебную музыку Криса Айзека она поведала мне удивительную историю. Когда во время пребывания на берегу Персидского залива она поссорилась с новым русским ухажером, то не придумала ничего лучше, как улечься на матрас и отправиться поплавать в море. Как и следовало ожидать, разморенная жарой и убаюканная легкой волной Ирина уснула, и коварное течение быстро унесло ее от пляжа. Она проснулась от толчка: матрас ударился о борт яхты,
Когда мы вернулись к столу, Брэдли как раз рассказывал эту историю.
– Когда из воды в трех милях от безжизненного берега извлекли тело прекрасной незнакомки, я был сражен наповал ее красотой и беззащитностью. Я взмолился: Господи! Если ты послал мне эту женщину на склоне моих жизненных лет, то не дай ей умереть – и я женюсь на ней! Господь сжалился надо мной, и я, как видите, сдержал свое слово!
Меня начали терзать какие-то смутные подозрения, и я спросил у Брэдли:
– Скажите, Арч! А чем вы занимались, пока не разбогатели?
– Я окончил Массачусетский технологический институт и работал в НАСА инженером, – ответил Брэдли. – На мысе Канаверал. Готовил к старту «шаттлы». Вы представляете, что это за работенка?
– Представляю! – со знанием темы отозвался я. – Я окончил факультет космонавтики Московского авиационного института и два года готовил к запуску спутники на космодроме Плесецк.
– О! Да мы коллеги! – обрадовался Брэдли.
Кто бы сомневался! Да, Ирина осталась верна себе в своих предпочтениях.
Когда Ирина вышла к нашей компании, то меня поразило исходящее от нее в буквальном смысле сияние. В свете ярких ламп искрились многочисленные бриллианты роскошного колье, удлиненных серег, заколки и колец.
Похоже, Ирина наконец нашла свое счастье.
За кофе и сигарой Брэдли перешел к делу.
– Господин Тавров и господин Булгарин! Я весьма ценю ваши усилия и ваш профессионализм и ни в коем случае не сожалею, что обратился к вам по рекомендации сэра Роберта. Не ваша вина, что расследование не увенчалось успехом. В любом случае я компенсирую все понесенные вами расходы и затраченные вами время и усилия. О сумме вознаграждения договоритесь с господином Шмидтом.
– Позволю себе не согласиться с вами, Арч! – возразил я. – Совсем недавно открылись новые обстоятельства, которые мы не стали включать в отчет, поскольку решили изложить их вам при личной встрече.
– Вот как? – удивился Брэдли, пристально глядя на меня. – Неужели вам все-таки удалось найти убийц Харриса, Паоли и Георгеску?
– Нам удалось найти человека, организовавшего эти убийства, – ответил я.
– Как?! – воскликнул Причард. – Почему же я ничего не знаю?
– Сейчас узнаете, – пообещал я, отхлебывая эспрессо из изящной фарфоровой чашки.
– И кто же он? – спросил Брэдли, испытующе сверля меня взглядом.
– Это тот, кто убедил вас начать поиски копья Дракулы, – ответил я.
– Профессор Харрис?! – изумился Брэдли, роняя сигарный пепел на ослепительно-белые брюки.
– Нет, что вы! – рассмеялся я. – Ведь вы лично никогда не встречались с профессором Харрисом, не так ли?
– Ну, он связался со мной, поведал историю о копье Дракулы, и я согласился профинансировать его поиски, – ответил Брэдли. – Профессор Харрис предупредил, что копьем интересуются многие авантюристы, и потому для конспирации не стал вступать со мной в личный контакт, первоначально он связался со мной через своего представителя…
– И этим представителем был господин Причард, – закончил я. – Именно он подобрал людей для группы исследователей и предложил конспиративный канал связи по линии Госдепартамента. Верно?
– Да, это так! – с вызовом ответил Причард. – Что в этом странного? Профессор Харрис весьма занятой человек и…
– Видите ли, господин Причард! – перебил я его. – Интернет – великая вещь! Там можно найти многое, если знаешь, что ищешь. Когда я решил узнать, кто такой профессор Эндрю Харрис, то я нашел огромное количество ссылок. Как выяснилось, он действительно именитый и уважаемый ученый. Только я не могу понять, с какой стати специализирующийся в области истории музыкальных инструментов человек, признанный эксперт в данной области, вдруг заинтересовался копьем Дракулы. Ну, скрипками Гварнери или Страдивари – это было бы понятно! Но копье Дракулы?!
– Научный кругозор профессора Харриса… – начал было Причард, но я снова перебил его, продолжив:
– …был широк, но не настолько! Зато я нашел человека, который охотно занимался поисками всевозможных артефактов, причем в основном вылавливал их из мутной воды криминального мира и хаоса военных конфликтов. Но вначале я сделаю небольшой экскурс в историю событий, которые все еще продолжаются.
Я сделал эффектную паузу, оглядев присутствующих. Все меня внимательно слушали, и я продолжил:
– Во время проведения операции «Буря в пустыне» в начале 1991 года союзными войсками, находившимися фактически под руководством военных властей США, было похищено более четырех тысяч предметов, имеющих культурное и историческое значение, в том числе и артефакты из Ура – одного из древнейших шумерских городов, основанного в пятом тысячелетии до Рождества Христова. Уже в 2003 году в музее «Метрополитен» в Нью-Йорке хранилось 326 исторических реликвий, пропавших из Ирака в ходе конфликта 1991 года. Тогда же в одном из лондонских антикварных магазинов были обнаружены пропавшие в том же 1991 году фрагмент дворцовой стены ассирийского царя Сеннахериба, правившего в Ниневии более 2600 лет назад, и барельеф из античного города Хатра на севере Ирака. Но настоящее разграбление Ирака началось после вторжения в страну под вымышленным предлогом – ликвидацией так и не найденного оружия массового поражения Саддама Хусейна – США и их союзников в марте 2003 года, которое продолжается по сей день.
– Что за чушь? – обиделся за родину Брэдли.
– Это не чушь! – возразил я. – В опубликованном в 2009 году докладе Международного координационного комитета ЮНЕСКО по охране культурного наследия Ирака, который основан на оценках ведущих мировых экспертов в сфере истории и археологии – из Британского музея, Центра археологических исследований и раскопок в Турине и многих других организаций, – констатируется, что войска международных коалиционных сил в Ираке во главе с США нанесли серьезный ущерб всемирно известному археологическому комплексу древнего Вавилона. Почти два года – с апреля 2003-го по декабрь 2004-го – этот археологический памятник использовался коалиционными силами во главе с США в качестве военной базы. Как указывается в докладе, в результате бездумных действий военных из стран антииракской коалиции Вавилону был нанесен серьезный ущерб, вызванный «рытьем канав, выемкой, перемещением и выравниванием грунта» – проще говоря, незаконными археологическими изысканиями. Среди наиболее пострадавших основных сооружений оказались знаменитые Ворота Иштар и Путь Процессий. После вторжения США и их союзников в Ирак в ходе войны 2003 года археологический комплекс был разграблен, предметы древности на глазах командования коалиции расхищали мародеры – как местные жители, так и солдаты коалиции. Многие экспонаты музеев Навуходоносора и Хаммурапи, ценности Вавилонской библиотеки и архива были разграблены и уничтожены. Лишь в 2005 году комплекс в печальном состоянии был возвращен государственному совету по древностям и культурному наследию Ирака. Разумеется, власти стран коалиции, и в первую очередь США, попытались сделать вид, что принимают меры по пресечению варварского расхищения наследия человечества. В аэропортах принялись задерживать военнослужащих и журналистов, возвращающихся на родину из Ирака. Однако изъятое таможенниками по сравнению со списками похищенных ценностей выглядело издевательством: двенадцать картин, изображающих Саддама Хусейна и его сына, – надо полагать, отнюдь не кисти Рубенса или Рафаэля; разнообразное позолоченное оружие и сувениры, принадлежавшие как Саддаму, так и высшим иракским чиновникам, – неплохой товар для аукционов, продающих картины Гитлера и автографы Геббельса. Результат явно невпечатляющ, и поэтому властям США срочно потребовалось более убедительное мероприятие. В том же 2003 году в лионской штаб-квартире Интерпола открылась представительная международная конференция по розыску похищенных культурно-исторических ценностей Ирака. Помимо представителей 181 страны, входящих в международную полицейскую организацию, во встрече участвовали представители ЮНЕСКО, Всемирного совета музеев, сотрудники таможенных органов и крупнейшие международные эксперты. В коммюнике конференции было заявлено о «создании совместной структуры», которая будет обладать «ресурсами и экспертными возможностями» для «эффективной работы по поиску пропавших ценностей». Там же было сказано, что по неполным данным – почему неполным? Ведь музейные каталоги не засекречены! – из Археологического музея в Багдаде и других музейных и библиотечных хранилищ на территории Ирака пропало в общей сложности двести тысяч экспонатов, большинство из которых представляет общемировую ценность. Конференция проходила почему-то за закрытыми дверями и сопровождалась повышенными мерами безопасности. Через два дня после открытия конференции на ней выступил министр юстиции и генеральный прокурор США Джон Эшкрофт. Предполагалось, что в Лионе Эшкрофт расскажет о мерах, предпринимаемых присутствующими в Ираке американскими силами – то бишь оккупантами, – «для прекращения грабежей и розыска похищенных иракских культурно-исторических ценностей». Я выписал наиболее яркие перлы из выступления Эшкрофта. Минуту……