Копейщик
Шрифт:
— Пожалуй, не стоит, — согласилась Ольха.
Огарек погасил нагревшуюся монету и заменил ее свежей, а затем выложил рядом еще одну и засветил обе. Теперь Ольха видела сразу два своих изображения.
— А теперь, когда, я надеюсь, убедил вас, что делать вас красивой не нужно, так как вы и так уже красивы, перейдем к тому, что же все-таки мы можем улучшить, — «колпачник» в предвкушении потер ладони, его работа явно ему нравилась, — Итак, возьмем левое изображения как основу, с которой можно будет проводить сравнение. А вот с правым изображением немножко поработаем.
— Я надеюсь, вы
— Нет, что вы, княжна, только изображение!
— Ну, хорошо.
— Первым делом хочу обратить внимание на маленькое, малюсенькое несоответствие. Как видите верхняя губка чуть тонковата. Сделаем ее чуть полнее, — Огарек пошептал приказ, и верхняя губа правого изображения действительно изменилась, — А еще позволю себе самую малость изменить линию носа… Нет-нет, не изменить, а лишь слегка подчеркнуть его благородное изящество…
Ольха смотрела как «колпачник» вдохновенно правит ее правое изображение. Такое лицо, пожалуй, хорошо бы смотрелось у куклы, а для человека, по ее мнению, оно было неестественным, слишком уж слащавым. Но она никак не могла придумать, как ей перевести разговор на то, что ее на самом деле интересовало, на покупку пасеки. Вся эта болтовня об изменении внешности ей быстро наскучила, и приходилось прилагать усилия, чтобы не начать ерзать в таком удобном, как ей показалось поначалу, кресле.
Положение спас заявившийся Казимир. Он начал довольно громко ругаться с оставшимся за конторкой «колпачником», так что даже из-за закрытой двери приватной комнаты Ольха все прекрасно слышала.
— Послушайте, Огарек, — сказала она, — Зачем вы морочите мне голову?
— Как?.. Где?.. — Огарек нехотя оторвался от работы и непонимающе уставился на Ольху.
— Вы говорили мне, что готовите настои исключительно на могии нифрила.
— Да, все верно. Уверяю вас, княжна, ничего другого и не нужно.
— А я что-то засомневалась. Или вы скажете, что решили заняться разведением пчел просто так от скуки?
— Ах, вы об этом, — Огарек махнул рукой в сторону двери, — Поверьте, княжна, это не имеет никакого отношения…
Он явно собирался продолжить работу, однако явственно читаемое недоверие в глазах юной княжны вынудило дать пояснение:
— Понимаете, наша компания очень крупная. Если вам, к примеру, доведется увидеть здание нашего головного офиса в Ойсбурге, прошу заметить, на центральной его площади, оно вас впечатлит. Не подумайте, будто я рисуюсь, милая княжна, я просто хочу сказать, что я всего лишь скромный сотрудник малюсенького филиала. Я не просто не могу знать, а даже представить, насколько широко простираются интересы компании. Мы здесь всего лишь исполняем данные нам распоряжения сверху. Ручаюсь, этот человек получит за свою пасеку хорошую цену, перенесет свое пчелиное хозяйство в другое место, да еще с прибылью останется.
Чутье подсказывало, что «колпачник» говорит искренне:
— Ну, хорошо, я вам верю, и прошу извинить меня за мои глупые сомнения.
— Поверьте, княжна. Вам не за что извиняться.
— Я вижу, образ почти готов?
— Разве еще несколько ничтожных деталей.
— Тогда попрошу вас, Огарек, немного отложить окончание работы. Я, к
— Как жаль, — Огарек нескрываемо расстроился.
— А сколько понадобится времени, чтобы проделать и, как вы сказали, закрепить все эти изменения?
— Увы, княжна, даже в вашем случае, не менее недели, а может и все десять дней.
— Что ж. Постараюсь в следующий раз выкроить время, чтобы погостить в вашем городе подольше. Вы не подскажете, где мне найти гостиницу или постоялый двор?
— Да, разумеется. Здесь есть приличная гостиница. Только, княжна, заклинаю вас ни в коем случае не останавливайтесь в «Одноухом кролике».
«Колпачник» сообщил это смешное название с таким серьезным видом, что Ольха не удержалась и прыснула от смеха.
— В этом нет ничего смешного, юная княжна, — изрек он наставительно, — В «Одноухий кролик» съезжаются весьма сомнительные личности и играют в азартные игры. Если бы вы увидели, что там за народец, поверьте, сказали бы мне спасибо.
— Большое вам спасибо, Огарек, вы мне очень помогли.
Посещение компании оставило у нее неоднозначное впечатление. Там оказались некровожадные и даже милые люди, что однако же не помешало им, не моргнув глазом, отнять у человека пасеку. Ольха сняла комнату в насоветанной «колпачником» гостинице и попросила принести ей обед в комнату. Встретиться лицом к лицу с крашеным эльфом она побаивалась. Правда, довольно скоро к ней пришла уверенность, что похититель здесь не появлялся. Она решила пройтись по городу и попытаться выйти на его след. Довольно скоро она убедилась, что в этом маленьком городке с единственной улицей искать его просто негде, и, спросив дорогу, она отправилась в «Одноухий кролик».
У двери заведения, куда предостерег ее ходить Огарек, стоял нелюдь такого свирепого вида, что Ольха поначалу приняла его за сторожевой морок. Она легкомысленно собиралась пройти мимо, и от неожиданности здорово испугалась, когда он с ней заговорил:
— Комнаты не сдаются, — проревел он.
Обретя дар речи, Ольха было попыталась с ним договориться, но быстро поняла, что договороспособность его не выше чем у камня, зато в отличие от камня, нелюдь быстро начал свирепеть. Она ушла оттуда ни с чем, успокоив себя мыслью, что даже для эльфа похитителя посещение такого места было бы через чур.
Глава 26
Глава 26. Взятие крепости
Разгромной победой над рубильниками знаменитый атман в очередной раз подтвердил право носить дарованное ему царем имя Вепря, как знак воплощенной природы зверя-первопредка. Потери, понесенные ротой в этом бою, оказались невелики, и состав был восполнен за счет резервов. Кроме этого впечатленное военное руководство сообщило, что направит в роту на усиление конную сотню.
На означенный рубеж рота вышла ускоренным шагом. День начинал смеркаться. Крепость, которую предстояло брать штурмом, находилась в получасе броска и с этого места видна была отчетливо. Она выглядела мрачной, грозной, неприступной, давящей на грудь черными крепостными стенами. Здесь даже сама местность вгоняла в тоску. Чахлый бесснежный лес не давал укрытия, налетающий с болот пронизывающий ветер нес запах гнили.