Корабль Иштар. Семь шагов к Сатане (сборник)

Меррит Абрахам Грэйс

Они быстро поели, расплатились золотом, взятым с галеры, снова вышли на улицу. Почти тут же к ним присоединились Джиджи и перс.

По двое пошли они вдоль улицы, неторопливо, как люди, только что прибывшие из долгого путешествия. Но Кентон с удивлением и растущими опасениями все чаще замечал устремленные на него взглядЫ; люди тут же отворачивались и быстро уходили. Остальные тоже заметили это.

– Закрой плотнее лицо, – беспокойно сказал Джиджи. – Мне не нравится, как на тебя смотрят.

Кентон

рассказал им о разговоре с хозяином.

– Плохо, – Джиджи покачал головой. – На кого ты можешь быть похож, что они так пугаются? Спрячь получше лицо.

Кентон так и поступил и шел согнувшись. Тем не менее на него продолжали посматривать.

Улица кончилась у большого парка. По его газону ходили люди, сидели на каменных скамьях, на гигантских корнях деревьев, чьи стволы были толстые, как у секвойи, а вершины терялись в тумане. Пройдя немного по улице, Сигурд свернул в парк.

– Волк, – сказал он, – Джиджи прав. На тебя слишком много смотрят. Мне кажется, что тебе лучше не идти дальше. Сиди на этой скамье. Наклони голову, будто спишь или пьян. В парке немного народу и будет еще меньше, когда заполнится двор храма. Туман скроет тебя от прохожих на улице. Мы втроем пойдем в храм и изучим лестницу. Потом вернемся к тебе и посоветуемся.

Кентон понимал, что викинг прав. Беспокойство его тоже росло. Но как трудно оставаться позади, не видеть место, где держат в плену Шарейн, предоставить другим возможность найти дорогу к ней.

– Смелее, брат, – сказал Сигурд, когда они уходили. – Один задержал для нас эту бурю. Он поможет нам и освободить твою женщину.

И вот долго–долго, как ему кажется, он сидит на скамье, закрыв лицо руками. Все сильнее и сильнее становится желание самому увидеть тюрьму Шарейн, изучить ее слабые места. В конце концов его товарищи заинтересованы не так, как он, взгляд их не обострен любовью. Он может достичь успеха там, где у них ничего не получится, его глаза увидят то, что пропустят их взгляды. Наконец нетерпение овладело им. Он встал со скамьи и вернулся на многолюдную улицу. Не доходя до нее нескольких шагов, он повернулся и пошел по парку вдоль улицы.

Вскоре он дошел до конца парка и остановился, полускрытый.

Прямо перед ним, не далее чем в пятидесяти ярдах, возвышался огромный Храм Семи Зон.

Гигантский конус закрывал все поле зрения. Вокруг него, как змея, извивалась большая лестница. На сто футов от основания храм сиял, как полированное серебро. Затем в конус врезалась круглая терраса. Ад террасой еще на сто футов поверхность была покрыта каким–то металлом красно–золотого или оранжевого цвета. Еще терраса, и дальше абсолютно черный фасад, тусклый и мертвенный. Снова терраса. Туман скрывал стену над ней, но Кентону показалось, что он видит алую стену, а над ней синюю.

Взгляд его следовал за

извивами лестницы. Он вышел вперед, чтобы разглядеть ее получше. Широкие ступени вели от ее основания к обширной платформе, на которой стояло множество вооруженных людей. Он понял, что это гарнизон, который они должны победить или обмануть. Сердце его упало при виде этих многочисленных солдат.

Он посмотрел, что за ними. Лестница охранялась. В пяти тысячах футов парк подступал вплотную к стене храма. Там группа высоких деревьев, их ветви почти касаются лестницы.

Веревка Джиджи и крюк! Как мудро поступил ниневит, предвидя такую возможность. Кентон самый легкий из четверых, он взберется на дерево, переберется на лестницу, а если это невозможно, перебросит веревку с крюком и поднимется по веревке.

Потом опустит веревку для остальных. Можно сделать! А если будет буря, которую предсказывает Сигурд, охрана ничего не услышит.

Неожиданно он почувствовал, что за ним следят. Между ним и храмом людей не было, у основания лестницы стоял офицер и смотрел на него.

Кентон повернулся, быстро прошел по краю улицы и оказался вновь у свей скамьи. Сел, как и раньше, наклонился, закрыл лицо руками.

Кто–то сел рядом.

– В чем дело, моряк? – грубовато спросили его. – Если болен, почему не идешь домой?

Кентон ответил хрипло, продолжая закрывать лицо.

– Слишком много вина в Эмактиле. Оставь меня. Пройдет.

– Хо! – рассмеялся незнакомец и схватил Кентона за локоть. – Подними голову. Иди лучше домой, пока не началась гроза.

– Нет, нет, – хрипло ответил Кентон. – Я не боюсь бури. Вода мне поможет.

Руку с его локтя убрали. Некоторое время сидевший рядом молчал. Потом встал.

– Хорошо, моряк, – сердечно сказал он. – Оставайся здесь. Вытянись на скамье и поспи. Боги да будут с тобой!

– И с тобой, – пробормотал Кентон Он слышал удаляющиеся шаги. Осторожно повернул голову, посмотрел в том направлении. Среди деревьев видно было несколько фигур. Одна из них – человек в длинном синем плаще, другая – офицер, одетый, как тот, который смотрел на Кентона от основания большой лестницы; моряк; горожанин. Кто они такие?

Человек, сидевший рядом с ним, схватил его за руку как раз, тем где был надет браслет Шарейн! А этот офицер? Тот же самый? За ним следят?

Он выпрямился, натянул на браслет кожаный рукав. Но рука его вновь легла на браслет. Рукав был отрезан ножом.

Кентон вскочил, хотел бежать. Но прежде чем он успел сделать шаг, послышался топот. На голову ему набросили тяжелую ткань. Чьи–то руки схватили его за горло. Другие руки обвили его веревкой, прижали его руки к бокам.

– Снимите ткань с его лица, но держите руки на горле, – услышал он холодный мертвый голос.