Коракс: Повелитель теней
Шрифт:
В динамике вокса раздался треск. Сквозь помехи пробился голос прокуратора, но слов было не разобрать. Слой скалобетона, видимо, был слишком толстым и глушил сигналы коммов Механикум. Значит, Тенсат забрался еще глубже, чем думал.
Он пролежал в грязи четыре минуты и, наконец, рискнул поднять голову.
Выстрелов не последовало.
Тенсат перебрался через кучу мусора. Впереди, там, где коридора переходил в широкую трубу, в полумраке виднелась фигура. Некогда коридор отделяла от трубы тяжелая дверь, но теперь от нее остались только крепления. Там, где была
Женщина лежала в проеме. От раны на ее груди поднимался дымок. Выстрел пришелся точно в сердце.
– Не двигаться, - на всякий случай велел Тенсат. Он пихнул тело ногой и убедился, что женщина мертва. — Я догнал нашу убийцу, - проговорил он в вокс. Динамик затрещал и зашипел в ответ. — Прокуратор?
Тенсат наклонился, обшаривая ее карманы. Ничего. Никаких документов или чего–нибудь такого. Тенсат заподозрил, что татуировка с личным кодом гражданина у нее тоже либо сведена, либо изменена.
– Привидение, - пробормотал он. — На кого же ты работаешь?..
– На меня, - раздался голос из теней. Дуло пистолета, ледяное в жарком воздухе катакомб, уперлось Тенсату в висок. — Брось оружие. Никому не нужно умирать, и тебе — меньше всех.
Тенсат медленно поднял руки, разжимая пальцы. Оружие выскользнуло и упало на пол. Чья–то нога отпихнула пистолет в сторону. Тенсат скосил глаза, но не сумел рассмотреть ничего, кроме руки, побелевшей от долгой подземной жизни. Рука была большой. Все остальное скрывала тьма.
– Я не один, - предупредил Тенсат. — Сюда идут остальные.
– Я на это и рассчитываю, - ответил незнакомец. — С твоей стороны было очень храбро спуститься сюда, не дожидаясь подкрепления. Думаешь, ты исполнил свой долг, оперуполномоченный?
Тенсат скорчил рожу.
– Когда убийца, прячущийся в темноте, берет тебя на прицел и ставит на колени, он делает это не праздной болтовни.
– В самом деле? — откликнулся незнакомец. Пистолет сильнее прижался к виску Тенсата, упираясь в кость сквозь тонкую кожу.
– В самом деле, - повторил Тенсат. — Убийцы вроде тебя начинают такие речи, чтобы позлорадствовать, продемонстрировать свое превосходство перед тем, как разделаться с добычей. Надежда и отчаяние придают убийству особенный смак. Так что хватит болтать, переходи к делу. Речи оставь тем, кому интересно их слушать.
– Думаешь, я тебя убью?
– Я думаю, это наиболее вероятный исход, - ответил Тенсат, сам удивляясь тому, как мало он боится смерти. — Может быть, меня даже посмертно наградят.
– Несмотря на то, чтобы ты просто тянешь время.
– Тяну, - согласился Тенсат. — Попробовать стоило, хотя обычно в таких ситуациях от этого толку мало.
– Возможно, в твоем случае толк и будет, - заявил незнакомец.
С обоих сторон трубопровода показались легионеры, возглавляемые Белтанном. Они умудрились незамеченными подойти близко, хотя при их габаритах, да еще в массивных силовых доспехах, их должно было быть видно еще издалека. Даже Тенсат, несмотря на весь свой цинизм, впечатлился.
– Здравствуй,
Туда, где он должен был стоять, уставился десяток болтеров. Тенсат главу мятежников по–прежнему не видел, но ему отчаянно хотелось верить, что на прицел взяли все–таки его, а не самого оперуполномоченного.
– Ты помнишь меня? — продолжил голос.
– Эррин, - откликнулся Белтанн. — Я помню тебя. Отпусти оперуполномоченного.
– Ты и впрямь меня узнал, - в голосе Эррина зазвучала искренняя радость. — А я уж думал, что ты забудешь меня, несмотря на все те годы, что мы сражались вместе. Оперуполномоченный, уходи отсюда. Ты мне больше не нужен. Но запомни — ты ошибался. Я не хотел тебя убивать.
Тенсат потер висок, размазывая остатки оружейного масла, и отошел к Белтанну.
– Вы его знаете? — спросил оперуполномоченный, оглядываясь в полумрак трубы. Своего пленителя он по–прежнему не видел, хотя был уверен, что смотрит прямо на него.
Сквозь динамик шлема голос Белтанна окончательно перестал походить на человеческий.
– Когда–то он был моим другом, много лет назад. Выходи, Эррин. Бежать некуда.
– А кто сказал, что я собираюсь убегать? — хмыкнули тени, и из сумрака показался высокий человек и тепло улыбнулся Белтанну. Из–за духоты, царившей в катакомбах, он был одет в легкую тунику без рукавов, обнажавшую руки с искусственно увеличенными мускулами. Но, несмотря на всю его мощь, у Эррина не было ничего общего с легионерами. Ему было по меньшей мере шестьдесят лет, и он выглядел соответственно, а шрамы и явно тяжелая жизнь состарили его еще больше. Его редеющие волосы были коротко острижены до сероватого ежика. У глаз виднелись татуировки в виде вороньих когтей. Рубцы на лице рассказывали о давно минувших войнах.
Улыбка Эррина болезненно искривилась и стала то ли хищной, то ли отчаянной.
– Годы пощадили тебя куда больше, чем меня, - сказал он.
– Значит, за всем этим стоял ты? — спросил Белтанн.
– Я, - Эррин скрестил руки на груди. — Дети Освобождения — это я. Я убил десяток гильдийцев. Я спланировал теракт на параде в честь Дня Спасителя. Я приказал убить представителя гильдий. Я сознаюсь во всех этих преступлениях, Белтанн, - он снова улыбнулся шире. — И тебе лучше арестовать меня.
XX
СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ
Поредевший флот Двадцать седьмой экспедиции вернулся к Киавару под командованием Коракса и, без всяких торжеств, тут же отправился в орбитальные доки. В сражениях корабли основательно потрепало. Их количество заметно сократилось, а войска, переправленные на борт сопровождающих транспортников, понесли тяжелые потери. Старшие стратегосы докладывали, что месть Коракса обошлась экспедиции в восемьдесят семь тысяч убитых. В кулуарах примарха в открытую чихвостили за то, что тот пренебрёг своим долгом.