Коракс: Повелитель теней
Шрифт:
– Тогда зачем ты вообще пришел?
– Мне стало любопытно. Мы сражались плечом к плечу, чтобы принести мир на эту луну и ее планету, а ты сделал все, чтобы пошатнуть его. Ты так огорчился из–за того, что оказался слишком взрослым для имплантации? Для меня твои усилия по освобождению луны не стали меньше из–за того, что ты не вступил в легион. Ты мог прожить свою жизнь в почете.
– Ты думаешь, это все из–за могущества? Думаешь, это все потому что я не стал одним из твоих так называемых «сынов»? — Эррин от души расхохотался. — Мне не нужна сила, которую предлагал Император!
– Вступление
– Ну, тебе видней, - Эррин пожал плечами. — Ты действительно считаешь, что все те, кто стал легионерами, чувствуют ее? Не допускаешь мысли, что кто–то из них может и возгордиться полученной силой?
– Большая их часть понимает, что это — ответственность, - ответил Коракс. — Те, кто злоупотребляют этим даром, подвергаются суду и соответствующему наказанию.
Эррин уселся на грубую потертую скамью — единственную мебель в камере. Его цепи зазвенели, потащившись следом.
– Что ж, они не единственные, на ком лежит ответственность, - улыбнулся Эррин. — Я делал это все для тебя, - ткнул он пальцем в сторону примарха.
– Вот как?
– Ты бросил дело на середине, Корвус Коракс. У гильдий все еще есть власть, а люди страдают так же, как и раньше. Я хотел, чтобы ты увидел это.
– Люди получили свободу, - ответил Коракс. — Ты ошибаешься.
– Они получили свободу страдать, - отрезал Эррин. — Ты позабыл про нас, Коракс. Императору нет дела до людей. Наши тяготы ничего не значат для Него. А если Его это волновало, то почему Он отдал наш мир Механикум? У нас нет с ними ничего общего. Их религия оскорбляет здравый смысл! Они поклоняются машинам… - издевательски протянул он.
– Ни твой, ни мой разум не в состоянии охватить весь замысел Императора, - ответил Коракс. — Я видел только его часть. Уверяю тебя — все наладится. Человечество обретет законную власть над звездами.
Эррин покачал головой.
– Коракс, Коракс… Император — тиран. И положение Механикум как нельзя лучше иллюстрирует Его лицемерие! Он насаждает Имперскую Истину одной рукой, а другой при этом поддерживает марсианские суеверия, - Эррин сочувственно покосился на Коракса. — Тебя водят за нос — единственного, кто, как мы считали, стоит выше заблуждений и низменных желаний. Ты разочаровываешь меня.
– Ты понятия не имеешь о том, что стоит на кону, - Коракс спокойно посмотрел на него. — Ни малейшего понятия. В этой вселенной существуют силы, которые нельзя описать никакими словами. Я не могу править здесь, как того хотят граждане. Я не могу быть здесь для них. Они страдают. Я знаю. Но человеческие существа страдают повсюду. Есть миры, где сама жизнь состоит из таких ужасов, какие ты себе и вообразить не сможешь. По сравнению с ними чудовищные пытки Красного Уровня покажутся ласками. Я не могу остаться здесь, налаживая жизнь киаварцев, когда в спасении нуждаются миллиарды.
– Значит, ты прекратил борьбу, - заключил Эррин.
– Я продолжаю бороться, но в куда более крупных масштабах.
– А как же справедливость?
– Для того, чтобы воцарилась справедливость, требуется много времени, но она наступит однажды.
– Ты ошибаешься. Справедливость нельзя дискредитировать. Ты не можешь жить, руководствуясь
– Я несу возмездие всегда. Я принес его и Каринэ, и теперь меня за это осуждают. Справедливость восторжествует, но сейчас, здесь, возмездие — не самый лучший шаг, - ответил Коракс. — Я отказался от мести техногильдиям. Они еще принесут свою пользу Империуму. Этот мир будет процветать. Все миры будут процветать. Грядет золотая эпоха, но за нее нужно побороться.
– Значит, справедливость ты пока отставил в сторону?
– Каждый мир, присоединенный во время Великого крестового похода — это еще один шаг ко всеобщей справедливости.
– А что тогда каждая смерть каждого голодного ребенка здесь, на Киаваре? Разве это справедливость? А каждый житель Освобождения, лишенный работы? Каждое проявление коррупции? Разве это не преступления?
Коракс вздохнул. Он неоднократно задавал самому себе те же самые вопросы.
– Порой нашими собственными чувствами, равно как и улучшением собственной жизни, необходимо пожертвовать во имя всеобщего процветания. Я не прошу от других жертвовать больше, чем я сам. Я всю свою жизнь провожу на войне. Думаешь, мне нравится роль убийцы? В каждой битве я вижу, как гибнут мои сыновья. Я стирал с лица земли целые цивилизации ради торжества другой, более великой. А теперь я вижу, что мои давние товарищи предали меня в моем собственном доме, пока я сражаюсь за судьбу всего человечества! Ты считаешь себя праведником, но на деле ты просто вредитель. Твой эгоизм застилает тебе глаза, и ты не в состоянии увидеть весь масштаб того, что пытается создать Император.
– Справедливость не терпит полумер! — возразил Эррин. — Если ты хочешь, чтобы в тебе видели справедливого судью, ты не должен подчинять правосудие своим прихотям. Или ты — несгибаемый заступник, или ты такой же политик, как и все остальные паразиты, сосущие кровь из тех, о ком ты так заботишься. Есть множество мест в разы страшнее Киавара. Но это не значит, что нужно бросать работу на середине. Здесь остались слишком глубокие раны, которые никогда не исцелятся. Лучшее решение — отрезать поврежденную конечность целиком. И если ты этого не сделаешь, то в конечном итоге поплатишься. Механикум завидуют секретам техногильдий. Техногильдии злятся на Механикум. Киаварцы, лишившись власти, сделали нужные выводы, а ликейцы по–прежнему страдают.
– Значит, они должны страдать! — оборвал его Коракс. — Ты и впрямь не понимаешь. Ты не можешь осознать, насколько все на самом деле сложно. И сейчас ситуацию нужно оставить такой, какая она есть.
– Коракс, я все понимаю. Я все прекрасно понимаю, - улыбка Эррина заледенела. — Когда–то ты был свободным человеком. Ты учил нас ненавидеть тиранию, а теперь сам, сознательно, переходишь в услужение тирану. Все эти теоретики от политики учили тебя, учили, а ты бросил их вот так.
– Возмездие иногда нужно, но справедливость важнее, - ответил Коракс. — Но даже тогда необходимы компромиссы. Благо человечества должно быть важнее всего.