Коралловый браслет
Шрифт:
Маша пыталась шутить, чтобы замаскировать нараставшее волнение. Боялась она вовсе не того, что Андрей мог приехать в ее отсутствие и получить от отца нагоняй. Ее тревожил вопрос – поцелует ли ее Илья на прощание, и если да, то в машине или в подъезде? Тот словно услышал ее мысли и замер, зажав в руке ключи, глядя девушке прямо в глаза. Это длилось долю секунды, но промедление решило все. «Если бы он этого хотел, он бы не колебался!» У Маши что-то больно содрогнулось в груди, и она поспешно открыла дверцу:
– Вообще зачем провожать. Утро, ничего не случится.
– Как раз по утрам все и случается, – возразил
Теперь Маша уже не могла с точностью сказать, понял ли он хоть что-то в тот короткий миг. Илья смотрел на нее дружелюбно, но, к ее крайнему огорчению, совершенно бестрепетно.
В тот миг, когда они собрались войти в подъезд, открываемая изнутри дверь запищала, и навстречу им появилась пожилая женщина с маленькой девочкой. Увидев Татьяну Егоровну, Маша забыла выдавить приветливую улыбку. Та же мгновенно ощупала Илью проницательным взглядом. Тот посторонился, и опытная сплетница имела возможность оглядеть его всего – с головы до ног и обратно. Маша была уверена, что от ее внимания не ускользнула ни татуировка на руке Ильи, ни его небрежная прическа, придающая ему подозрительно-богемный вид, ни покрасневшие от недосыпа глаза. Правда, внимание соседки тут же отвлеклось на блестящий черный «Мерседес», стоявший у входа в подъезд. Втянув в себя воздух, она сдавленно, на вдохе, выговорила:
– Ах, а я смотрю, к кому это такая красота приехала… Это к тебе, Машенька?
Что-то пробормотав в ответ, Маша поспешила скрыться в подъезде. Илья последовал за ней и, оглянувшись на закрывшуюся железную дверь, спросил:
– Дама, смотрю, тебя на прицеле держит. Не родственница?
– Бог миловал. – Остановившись рядом со своей квартирой, девушка перевела дух, хотя подниматься пришлось всего по нескольким ступенькам. – Просто сплетница, с третьего этажа. Знаешь, что она теперь про меня наговорит? Что я связалась с бандитом, криминальным авторитетом. Я видела, как у нее глаза загорелись…
– Ну, так ты ей передай, что этот убивец не любит, когда его всуе упоминают, – посоветовал Илья и, неожиданно притянув к себе девушку, поцеловал ее в губы коротким отрывистым поцелуем, после которого у нее осталось ощущение укуса. Махнув рукой, мужчина торопливо вышел из подъезда, а она еще некоторое время стояла, переводя дух и облизывая припухшие губы. Вместо радости она ощущала тревогу и недоумение.
«Может, Анжела права, опасно с ним связываться…» Эта трусливая мысль мучила ее, пока она рылась по карманам, отыскивая ключи. Наконец Маша сообразила, что забыла их, второпях убегая из дома. Толкнув дверь, девушка обнаружила, что она не заперта, и вошла, настороженно прислушиваясь.
Из ее комнаты доносился голос, от одного звука которого ее передернуло, как от скрежета стекла. «Зоя! А разве могло быть иначе?!» Эту певучую, манерную речь с плаксиво-кокетливыми интонациями она возненавидела сразу, как услышала, еще до того, как ее будущая невестка успела себя проявить.
Маша остановилась на пороге своей комнаты, оглядывая собравшуюся компанию. Отец и Андрей не отрывали взглядов от Зои, а та, жестикулируя сигаретой, оживленно щебетала:
– И конечно, Андрюша ужасно удивился, когда я впервые приготовила ему буйабес… Понимаю, я блондинка, – она провела кончиками накладных ногтей по длинным светлым прядям, падавшим ей на грудь, – но для того, чтобы разбираться в кулинарии, ума не нужно! Нужен талант!
– Не могу согласиться. – Отец опередил сына, собиравшегося что-то возразить. – Зоечка, чтобы хорошо готовить, ума нужно не меньше, чем для докторской диссертации. Отличные повара все, как правило, интеллектуалы. Я уже прямо жду не дождусь, когда вы меня угостите своими произведениями!
– Что буйабес! – вмешался наконец Андрей, слушавший эти похвалы с таким счастливым лицом, будто они посвящались лично ему. – Зоя практически все умеет! И русскую кухню, и итальянскую, а ее конек – французская!
– Да, но это занимает больше всего времени, – с сожалением потупила глаза девушка. – Иногда возникает мысль немножко схитрить, упростить процесс… Кажется, никто не заметит, если не делать три разных пюре по отдельности, всбить их сразу блендером в одной чашке… Но это мгновенно чувствуется, просто мгновенно, поэтому…
Она случайно подняла глаза и увидела Машу, застывшую в дверях и с холодной улыбкой следящую за происходящим. В первый момент Зоя испугалась. Видеть это было так странно, что Маша вздрогнула. Лицо ее будущей родственницы исказилось, будто от сильной боли, в глазах мелькнула паника. В следующий миг та овладела собой и, живо смастерив ответную улыбку, вскочила с кресла:
– А мы тебя ждем-ждем! Григорий Сергеевич сказал, ты уехала в милицию! Неужели это правда, с браслетом?!
– Его нашли? – Вслед за невестой поднялся и Андрей.
Отец, в свою очередь, поинтересовался:
– Что это за история, Марья? Меня вот Андрюша сейчас пытал, а я никогда не слышал про такой браслет. Его точно, купили после…
– Вот что бывает, когда даешь поносить вещи кому попало, – негромко, будто про себя, добавил брат.
Поджав губы, Маша протиснулась к своему столу (комната вдруг стала казаться ей очень маленькой) и принялась разбирать сумку. Она делала это с очень сосредоточенным видом, будто речь шла о чем-то важном, хотя просто хотела показать, что желала бы остаться одна. Все молча следили за ее действиями. Внезапно Зоя встала. У нее на лице было написано настороженное внимание, у Андрея – раздражение, у отца – только вопрос, который он немедленно и задал:
– Браслет вернули?
– Вернут, когда следствие закончат, – негромко, обращаясь только к нему, ответила девушка, убирая упавшую на глаза прядь волос. Закрыв сумку, она демонстративно поправила стопку журналов на своем рабочем столе. Один из них она заметила в руках у Зои. Маша молчаливым жестом потребовала его обратно, Зоя так же молча и почти виновато его вернула. Сегодня она была особенно тиха и как будто даже робка. «Старается для свекра! А папа, конечно, уже купился на эти голубые глазки и решил, что я к ней придираюсь!»
– Значит, все обошлось, – нерешительно выговорил отец, явно ощущая повисшее в воздухе напряжение. – Ну, мы все тут уже выяснили, можно этот вопрос больше не поднимать. Андрей не хотел тебя травмировать.
– Я тронута, – не оборачиваясь, ответила девушка. Она сказала это сквозь зубы, получилось грубо, совсем не так, как ей хотелось бы говорить с отцом. Но в присутствии Зои она стервенела помимо своего желания. Остановиться не удавалось, хотя она понимала, что играет против себя самой.