Корейский для начинающих
Шрифт:
– Иуоль бутоё**, - ответила без промедлений я, читая на его лице явственную заинтересованность, которую нельзя было отнести к сарказму. Может, до него всё-таки дошла причина моего ухода из кафе? Откуда такая смена поведения?
Задав ещё пару элементарных вопросов, он заметил толпу, спускающуюся по лестнице вниз. Однако каково был моё удивление, когда я увидела в компании наших Нам Юна, который что-то оживлённо обсуждал с Женей. Синхронно побросав на нас заинтересованные взгляды, будто стая глупых голубей, группа проплыла мимо. Сонсеним, коротким кивком поздоровавшись с водителем, сказала мне, что они подождут на остановке. Гюнай, подгоняемая жениными тычками под рёбра, с громкими воплями понеслась вниз по довольно крутому склону дороги, заставив меня в очередной
– Куда вы собираетесь?
– Сначала в кафе поесть, а потом на Хэундэ гулять, - ответила я безо всякой задней мысли, но была сбита толку последующим предложением:
– Могу я вас подвезти? – он посмотрел на крутой спуск дороги от университета, находящегося на нагорье. – Наверное, вам ещё тяжело ходить.
– Всё в порядке, - в очередной раз заверила я, но кажется, с ним такие номера всё так же не проходили.
После очередной попытки отговорить, он всё-таки убедил меня в моей неспособности передвигаться самостоятельно, галантно открыл дверь авто и попросил пристегнуться. Деревянными пальцами пытаясь закрепить ремень, я не могла снова не вспомнить его возможных опасений касательно судебного иска. Джип легко и мягко тронулся с горки и углубился в недлинный туннель, над которым проходила оживлённая трасса. Русские, ушедшие недалеко, как всегда громко болтая и смеясь, загружались в один из автобусов под номером «1». Притормозив возле остановки университета, являющейся конечной, мой спутник опустил водительское стекло и спросил у Ан сонсеним, ожидающей меня снаружи, в какое кафе мы идём сегодня, но то было всё, что я поняла. Они перекинулись ещё парой фраз и к моей неожиданности обменялись телефонными номерами. Сонсеним смотрела на меня так, будто ожидала каких-то протестов, но я лишь недоуменно пожала плечами.
Я не пыталась возразить, когда вслед за отъехавшим стареньким, но чистым автобусом Хёндай, набитым моими дражайшими согруппниками, тронулась и бэха, только чувствовала себя крайне неудобно еще и из-за того, что, глядя в заднее стекло впереди идущего автобуса, видела буйство Даши и Гюнай, отчаянно отмахивающихся от Жени и, почему-то, Ксюши. Странно, Ксюша всегда была примером скромности, ну, не считая того эпизода недельной давности на пляже, когда решила поиграть в игру «напои соседа» с корейцами. Хотя чего таить, она и тогда являлась скромным, тихим и неподвижным… бревном, которое мы не могли сдвинуть с места и которое не хотел брать «на борт» ни один таксист.
Спутник с усмешкой наблюдал за переполохом впереди, изредка издавая тихие смешки.
– Эти русские такие странные, - с американским акцентом процитировала я фразу из фильма «Ширли-Мырли».
– Прошу прощения? – естественно не понял он, так как фраза прозвучала на русском.
– Ничего, просто одна поговорка… Мысли вслух.
Мы выехали на более широкую дорогу, обогнали автобус и оставили его далеко позади, странно, что в тот момент на центральной трассе было так мало машин. Я не успела одуматься, когда, миновав Кёнсондэ, мы уже въехали на подвесной пусанский мост – местную достопримечательность; моя группа ещё наверняка даже в метро не спустилась. Я как всегда с упоением смотрела на вид ярко освещенного второго по популярности в Корее пляжа Кванали, пестрящего разноцветным неоном, из-за которого на небе отражалось чуть желтоватое свечение. Ночь окрашивала город в невообразимые краски и цвета, да и сам мост, изящной громадиной пересекающий залив, светился подобно ёлочной гирлянде - вид на него с пляжа открывался просто восхитительный. В какое кафе сказала везти меня сонсеним, я так и не поняла, но знала, что наши снова хотели есть курицу, а на Хэундэ я насчитала подобных заведений не меньше пяти. Прибудем мы значительно раньше, поэтому, либо спутнику придётся довольствоваться моим обществом несколько дольше, либо же бросить меня несчастную на произвол судьбы. Не нравилась мне подобная неизвестность.
– Вы хотите поесть курицы? – неожиданно спросил он, когда мы уже подъезжали к пляжу.
– Придётся, - ответила я и пояснила: -
– Прозвучало неубедительно, - заметил он.
– Я ещё не ужинал, может, составите мне компанию? Как насчёт Самгёпсаля*? – предложение разделить пищу вместе было подано с особой осторожностью.
– Это мясо, которое…
– Знаю, - не очень-то воспитанно перебила я, всё ещё не приходя в себя после внезапного предложения. – Если это удобно, то я не против.
– Отлично, - ответствовал он вроде бы с энтузиазмом.
Зачем я согласилась? Он наверняка будет сидеть с отсутствующим выражением лица и рыться в телефоне, который, к слову, только что затрезвонил какой-то корейской песней. «Ёбосео, нэ, апочжи*…» - так начался разговор, судя по всему, с отцом. Почему он не использует гарнитуру в машине? Хочет ещё кого-то сбить из-за невнимательности? Бросив на меня осторожный взгляд, мужчина сказал ещё пару слов, как будто намеренно избегая простой, понятной мне речи в фразах, и завершил разговор. Лицо при этом у него было наисерьезнейшее. Я же намеренно отстранённо глядела за окно, где уже было пруд пруди молодёжи. Тем временем, машина свернула на пересекающуюся с главной улицу и, проехав пару десятков метров, остановилась возле традиционного ресторанчика, откуда слышался аппетитный запах жареного мяса.
Сквозь прозрачные стекла виднелись похожие на водосточные желоба вытяжки, спускавшиеся над грилями, вмонтированными в низкие столики, за которыми прямо на полу сидели люди. Находясь в закутке, это место наверняка привлекало к себе не слишком много внимания, зато здесь было спокойнее, несмотря на то, что почти все столики были заняты. Сбросив найки и засунув их в галошницу на входе, я подождала расшнуровывающего ботинки спутника, и мы отправились вслед за крепкой невысокой женщиной с бесом коротких кудрей на голове. Протерев прямо перед нами столик, из-за которого, по-видимому, совсем недавно ушли предыдущие гости, она выслушала заказ и через несколько секунд её заменила молоденькая официантка, принесшая графин с водой и два небольших железных стаканчика - в Корее принято запивать пищу водой. Ещё через некоторое время на столе появились традиционные закуски в маленьких тарелках – кимчхи, маринованая сладкая редька, какая-то непонятная трава, похожая на черемшу, только тоньше, не очень аппетитно выглядящие маринованные баклажаны и свежие листья салата. Выудив из коробки на столе железные палочки, мой новый знакомый протянул пару мне.
– Как вас зовут? – неожиданно спросила я, когда мне осточертело молчание.
– Пэ Юн Сон, - спокойно ответил он, наливая воду в стаканчики и не глядя на меня. – Только, пожалуйста, больше не называйте меня ачжощи, я не считаю себя таким старым, - попросил он с усмешкой.
Немного устыдившись, хотя в обращении «ачжощи» не было ничего плохого, да и по возрасту он подходил, я решила представиться:
– А меня зовут…
– Анна, да, я смотрел ваш паспорт, - всё так же нейтрально сказал он, но вдруг добавил, наконец взглянув в мою сторону: - до того, как обнаружил пропуск.
Меня больше интересовало, заметил ли он там два презерватива, но, конечно же, спрашивать об этом я не собиралась.
– Ясно, - вот и поговорили.
– Вы живёте в Пусане?
– Нет, я здесь по делам… Я из Сеула.
Только мне удалось вывести его хоть на какой-то диалог, как появилась ачжума*, принесшая на большой тарелке крупные тонкие куски жирной свинины, большие хозяйственные ножницы и щипцы для переворачивания мяса. Пожелав нам приятного аппетита, она удалилась к другим гостям.
Небрежно, но аккуратно бросив тут же зашипевшее мясо на гриль, спутник опустил над ним размеренно гудящую вытяжку и пристально посмотрел на меня:
– Зачем вам корейский язык? В университете учите?
– Нет, просто мне нравится Корея, наверное, дорам насмотрелась, а свой университет я уже закончила, - ответила я, запинаясь.
Корейцы очень любили слушать комплименты в адрес своей страны и нации, но Юн Сон не проявил каких либо патриотических чувств, размеренно подкидывая в гриль странного вида грибы.