Коридоры
Шрифт:
«Я хорошо помню тот день. – продолжал старик – Я, наконец, дочитал Тома Сойера. Вы не подумайте, что я так долго читал. Просто в тот день, когда сгорела квартира, книга сгорела тоже. В библиотеке её тоже отчего-то не оказалось. Когда я все-таки сказал Петру Александровичу, это был конец года. Как я и сказал, в тот день я дочитал Тома Сойера. Это был мой двенадцатый день рождения».
В тот день мальчик подошёл к Петру и сказал:
– Ты можешь убрать или завесить все зеркала?
– А что такое? – со вниманием поинтересовался тот.
Мальчик стушевался и робко сказал:
– Я не могу в них смотреться. Они меня пугают. Особенно ночью.
«Они меня действительно пугали. В комнате, в которой мы жили вместе с Аней (и мы спали на разных кроватях) стояло зеркало во весь рост. Оно стояло на двух ножках, обращённое в три четверти к двери, то есть часть него я видел, когда лежал в своей кровати. Так вот, каждую ночь, в ней что-то чернело и плыло, я слышал какой-то шёпот оттуда. Возможно, это были мои расшатанные нервы, галлюцинации. Но факт, что они были».
Петр завесил зеркала, и дом стал походить на дом, где кто-то умер. Так выглядели комнаты в день рождения мальчика, когда ему исполнилось двенадцать. Никого не было, кроме него, Ани и Петра.
«Сначала было все нормально. Я не слышал никакого шёпота, никаких чёрных волн не видел в зеркалах. Но потом, когда я лёг спать… – старик опустил голову, его глаза застыли на невидимом предмете у его ног – Они окружили меня со всех сторон, они орали!»
Зеркало, которое стояло в комнате, стало слегка ходить ходуном, и из него потекло по воздуху что-то чёрное к мальчику. Тот, округлив зелёные глаза, вскочил с кровати и с криком выбежал из комнаты, захлопнув дверь.
«Там же осталась девочка! – сказал кто-то обеспокоенно из толпы.
– Я каким-то образом знал, чувствовал, что оно её не тронет. Оно неслось за мной.
– Что же это было?»
Мальчик разбудил своим криком Аню и Петра. Мальчик прибежал на кухню, и открыв дверцы настенного шкафа, схватил оттуда большой кухонный нож и застыл с ним: зеркало, которое висело на холодильнике, все почернело. Из него потекла та же шепчущая чёрная субстанция, что и из зеркала находящегося в комнате.
«Когда все закончилось, я понял, что оно могло перемещаться по зеркалам в квартире. А ещё я понял, что каждую ночь немного этой гадости всасывалось моим телом из зеркал.
– Так что же это было такое?
Старик поднял глаза и невидящим взглядом уставился на спрашивающего. Выдержав долгую паузу, он ответил:
– Моя душа».
Мальчик размахнулся ножом и ударил с силой по зеркалу. Он крикнул.
«Будто этим ножом я ударил себя в грудь. – продолжал он, морщась от боли так, словно это происходило не много лет назад, а сейчас. – Но боль прошла за мгновение. Из всех зеркал на меня надвигались эти тени, я кричал и бил, бил все зеркала в доме. С каждым ударом моё сознание мутнело. Когда я разбил последнее зеркало, я вырубился.»
Мальчик лежал в доме. В больницу его не отвезли. Петр долго не мог принять решение оставить его дома. Но потом он подумал о психбольнице, в которую попал в прошлом его отец… И решил, что не станет его никуда везти. С дочкой же он поговорил и предупредил её о возможной опасности.
Аня и её отец наблюдали, как с каждым днём мальчик становится все холоднее и холоднее. В прямом смысле слова. Это продолжалось целый год. Аню начали по ночам мучить кошмары. Петр уже собирался похоронить его. Мужчина взял все необходимое, положил мальчика на заднее сидение автомобиля, и вечером повез на кладбище, на окраине города. Все было вполне нормально до тех пор, пока они не приехали на кладбище. Петр взял лопату и начал копать. Как вдруг, когда он почти закончил, дверь машины открылась и оттуда вышел, шатаясь, мальчик. Мальчик, которого собрались хоронить.
Часть вторая
Старик умолчал об этом. Он лишь сказал, что оправился от болезни и был очень измождён ею. Но на самом деле произошло совсем другое.
Невозможно было описать реакцию Петра. Он просто застыл с лопатой у могилы. И округлившимися от ужаса глазами смотрел на мальчика. Подросток был очень бледный, ни пятнышка румянца не было на его лице. Он был бледен, как мертвец. Его грязные, засаленные волосы падали на лицо. Губы были потрескавшимися, тоже бледными до белизны. Глаза слегка мерцали во тьме и слишком сильно выделялись на исхудалом лице. Мальчик дрожал, его трясло, будто от сильного холода. Мужчина стоял не двигаясь. Наконец мальчик глубоко втянул в себя воздух и громко сплюнул. Луч фонарика в руках Петра светил на ноги мальчику, поэтому он видел, что это был большой сгусток крови с чем-то тягучим, чёрным. Его чуть не вырвало, но Петр сдержался и отвернулся в сторону. Мальчика сотрясла судорога, и он упал. Какое-то время Александр не решался подойти к нему. Но потом взял мальчика на руки и, положив в машину, отвёз назад домой.
Спустя три месяца (начиналось лето) мальчик закончил экстерном шестой класс и его перевели в седьмой. Аня успешно окончила начальную школу и готовилась пойти в пятый класс. Мальчик был по-прежнему бледный, хотя и не такой исхудавший, как раньше. Ел он исключительно сырую пищу (преимущественно это были овощи и фрукты, которых, благо, летом было вдоволь). Всем, кто интересовался, он говорил, что вегетарианец. Петр же не верил этому. Его догадки были фантастическими, но другого объяснения изменению внешнего вида и привычкам мальчика мужчина попросту не находил. Спал подросток весьма немного – не больше двух – четырёх часов в сутки, а бывало и за двое суток. Причём выглядел он так, будто целыми днями он только и делал, что спал. Его всё больше тянуло в тень, в одежде он стал предпочитать тёмные, приглушённые цвета. Подолгу закрывался в комнате и читал. Мальчик стал читать гораздо больше прежнего, по нескольку книг в день. Он не хотел никуда выходить и, как и раньше, был малоразговорчив.
Аня же начала понимать, что её сводный и таинственный брат нравится ей всё больше. Девочка понимала, что относится к нему уже не как к брату, она этого стыдилась и её это пугало. Девочке казалось, что это не очень хорошее чувство. Ей было всего одиннадцать.
Однажды, когда он сидел под деревом в один из летних вечеров (это было почти в конце лета), Аня подошла к нему и сказала:
– Привет.
Он оторвал глаза от книги и ответил ей:
– Привет.
Это был ветреный день, и почти никого не было на улицах.
– Что ты читаешь?
– Джека Лондона.
– А о чём он пишет?
– О волках. Знаешь, какие там волки?
– Какие?
– Они живут. Выживают. Они не боятся. Им плевать на все, что происходит вокруг. Они преданны чему-то одному, кому-то одному. Они могут вытерпеть все – глаза мальчика уставились в невидимую точку вдалеке. – Они… Они словно бессмертные. Им все нипочём. – мальчик снова взглянул на Аню. – Вот послушай. – мальчик пролистал несколько страниц в поисках чего-то. Потом прочёл: