Корни травы

Вудс Стюарт

– Капитан, говорит Питмэн. В Шарлотте произошли убийства, похожие на те, что случились в «грязной» книжной лавке. Я считаю, мне следует туда съездить.

– Послушайте, Чак, вы еще и на миллиметр не продвинулись в своем деле, а хотите, кажется, поработать на них. Ради Бога, используйте телефон. Во всяком случае, будет меньше расходов.

Через десять минут Питмэн дозвонился до полицейского управления Шарлотты. Детектив, расследующий убийства в кинотеатре, уже ушел домой. Питмэн оставил свой номер и попросил передать, чтобы тот с ним

связался.

Прошло около часа, прежде чем раздался звонок. Детектива звали Миллер.

– Я только что узнал о ваших событиях, – сказал Питмэн. – Они вроде бы похожи на то, что случилось здесь. Не проинформируете ли меня о деталях?

– Давайте ваши подробности и сравним, – сказал Миллер.

– О'кей. Четверо в маскировочной форме ворвались в порнографическую книжную лавку, убили троих служащих, стреляли в хозяина, но он выжил. Их оружие: три автомата и девятимиллиметровая «беретта». Оставили отпечатки протекторов, которые обычно стоят на фургонах и пикапах фирм «Дженерал моторс» и «Крайслер». Ограбления не было. Владелец магазина утверждает, что главарю банды лет сорок пять – пятьдесят, рост не менее шести футов, у него крупный нос и заметные, оттопыренные уши. Остальные молодые, без особых примет. А что было у вас?

– Располагаю девятимиллиметровыми гильзами, тела жертв изрешечены пулями. Вот и все. Никаких описаний, ничего. И тоже без ограбления. Это была расправа.

– Какие-нибудь надписи? Мы обнаружили текст «Смерть гомосексуалистам и евреям».

– Здесь ничего такого не было.

– Можете или сообщить по факсу результаты баллистической экспертизы?

– Безусловно. А чем порадуете меня?

– Пытаюсь установить главаря по описанию, полученному от хозяина магазина. Если что-то прояснится, я вас извещу.

Стемнело. Дождь продолжался. Питмэн надел пальто и взял ключи от машины. Нужно было поесть и выпить.

Глава 20

Энн Хитс, редактор воскресного приложения к «Атланта конститьюшен», была хороша собой: высокого роста, модница, длинные темные волосы... На взгляд ей было чуть за тридцать. Уилла определенно потянуло к ней. Том Блэк был прав, заметив, что она способна очаровать. Уилл подумал, что она способна и на большее. Пообщаться бы с ней в другое время и в другом месте... И по другому поводу, подумал он.

Уилл встретил ее и фотографа на крыльце и пригласил их в дом. После дождя похолодало. Уилл зажег в камине дрова. Не хотят ли приезжие выпить?

– С удовольствием выпила бы вина, – сказала она. Уилл спустился в погреб и взял бутылку калифорнийского..

– Что пьёте вы? – спросил он фотографа. Тот сделал отрицательный жест.

– Считайте, что его нет, – сказала Энн Хитс. – Он сделает снимки и уедет.

Энн усадила Уилла в кресло, затем был кадр у компьютера, потом она заставила его облокотиться о каминную полочку. Последовали снимки на крыльце и у озера. Наконец она отпустила фотографа,

он сел в свою машину и уехал.

– Вы приехали на двух машинах? – спросил Уилл, слегка взволнованный тем, что остался с ней.

– Он снимал в Уорм-Спрингсе, и мы встретились здесь, – ответила она, снова усаживаясь за стойку, отделяющую гостиную от кухни. Подняв стакан, она сказала: – 3а успех в политической деятельности.

– Готов выпить за это, – произнес он.

– Не возражаете? – спросила она, включив диктофон. – Это для точности.

– Прекрасно, – сказал Уилл.

– Расскажите немного о себе – семья, школа и все такое.

Уилл изложил свою биографию.

– Большинство людей вашего возраста, вступая и политику, имеют жену, детей и собаку, которых они, как правило, предъявляют репортерам, – сказала она. – Вы не были женаты? Почему?

Уилл рассмеялся.

– Просто я удачлив, – сказал, он. – Могу пригласить собаку, если это существенно.

– У вас должна быть девушка. Какая-нибудь особенная.

– Никого конкретно, – соврал он. Брови ее поползли наверх.

– Даже так? Немного найдется таких замечательных холостяков в этом штате, а может быть, и в стране.

– Но я не первый холостяк, захотевший в сенат. Джон Кеннеди еще не был женат, когда его впервые избрали.

– И вы, по всем данным, женский угодник, – сказала она. – Забавно, но в Вашингтоне о вас не сплетничают, я проверяла.

– О, в Вашингтоне я был всего лишь помощником сенатора, люди смотрели сквозь меня. Я не бывал на приемах, а, кроме того, хватало работы на Бенджамина Карра.

– Необычный человек, а? – промолвила она, – С какой стати вы-то баллотируетесь в сенат? Ощутили себя личностью? Вы тщеславны, честолюбивы?

– Едва ли, – ответил Уилл.

– Тогда почему? – спросила она.

– Все в моей семье, даже те, кто не занимался политикой профессионально, непременно участвовали в общественной жизни. Прослужив в офисе сенатора Карра пару лет и узнав, как работает конгресс, я понял, что эта работа меня привлекает, и что в один прекрасный день я должен буду выдвинуть свою кандидатуру.

– Думаете, что сможете преуспеть?

– Я видел, как это делается, с близкого расстояния. Я знаю, что за этим кроется, лучше, чем большинство людей, не заседавших в сенате. По сути, я превратился в профессионала-организатора. Любой сенатор очень зависит от своего аппарата. И в главном, и в мелочах.

– Не намекаете ли вы, что сенаторами управляют их сотрудники?

– Разумеется, нет. Руководить такими людьми, как Бен Карр, не под силу и президенту.

– Тем не менее, есть сенаторы, которыми управляют сотрудники их аппарата?

– Я таких не знаю. – Уилл не хотел развивать эту тему.

Он подхватил тарелку с салатом и стакан вина и направился к маленькому обеденному столу. За ним со своим диктофоном последовала Энн Хитс.

– Хорошо. Вы надеетесь быть лучшим сенатором, чем Мак Дин? – спросила она.