Король Алекс
Шрифт:
Можно, еще как можно. Но меня и так попытаются убить, судя по ласковой улыбочке Абигейли. К чему облегчать людям задачу?
А с другой стороны…
Я ухмыльнулся. Конь?
Есть у меня конь, и мы с ним друг друга уже чувствуем. Сойдет.
Доспехи?
О, нет! Это людям нужны доспехи, а мне хватит одной простой кольчуги, у меня ж чешуя под одеждой.
Оружие?
Есть! Я задумчиво осмотрел когти. А если ими?
Они у меня хорошие, кольчугу может, и не продерут, но панцирь вскрыть могут.
И
Как устроены турниры?
Два рыцаря, разогнавшись, тычут друг в друга копьями. Потом, если один слетел — то либо ему засчитывают поражение, либо он поднимается и требует бой на мечах. Дальше его соперник рубится с ним до первой крови — и ура! Победил тот, кто первый противника поцарапал.
Соответственно, все храбрые рыцари на турнирах напоминают раков. Или омаров.
Панцири, шлемы, латные рукавицы, кони — и те в железе. А тут выехал — растрепа даже без шлема! А что делать, если мне эта кастрюля смотреть мешает.
Даже Рудольф забеспокоился, уточнил, в своем ли я уме… может, не поздно переодеться? Конечно, я отказался. Зато тетушка обрадовалась до изжоги… с — стерва.
А вот не дождешься.
У моего седла висело замечательное изобретение степняков, с помощью которого они лошадей ловят.
Аркан.
Качественный, плотный, аккуратный, тщательно сбалансированный. Таким быка поймать можно… а дальше?
А дальше все было просто.
— Барон Тарамар!
Барон был укомплектован по полной. Конечно, он разогнался и поскакал на меня.
Я направил коня чуть в сторону, ровным шагом, барон скорректировал направление движения… видеть эту груду мяса в металле, движущуюся на меня, было не слишком приятно. Ровно за секунду до столкновения, я тронул коня в сторону, барон пролетел мимо, но сразу остановиться не смог, а над моей головой взвилась петля аркана.
Ш — шись!
Барарарах!
Легкий свист веревки полностью перекрылся грохотом от упавшего барона. Шлепнулся он душевно, весело, звонко… и не встал. А что?
Кто-то другой и не выдернул бы его из седла, но я ж полудемон! Я его могу и на руках поднять, и вокруг арены пронести, но не стану. Это не девушка, так что перебьется.
Трибуны вопили, но общая волна эмоций скорее была восторгом.
— Алекс! — Рудольф воздвигся в ложе. — Ко мне!
Нашел собачку…
— Что случилось, дядюшка?
— Алекс, так нельзя!
Я захлопал глазами.
— Как?
— Твоя победа… — на языке у дядюшки явно вертелось что-то вроде 'подлой' или 'бесчестной', но поди, вякни. Тут же сплетники такие кренделя дорисуют… — Это просто против правил!
— Дядюшка, но почему? Нигде нет о запрете моего оружия, если бы барон остался на ногах, я не поленился бы с ним сразиться саблей… он ведь не встал!
Рудольф поморщился.
— И все равно это не слишком рыцарственно…
— Дядюшка, так ведь и барон не возмутился, увидев, что ему достался противник без доспехов и боевого коня! Разве это по — рыцарски — сражаться с заведомо неравным противником?
У дяди лицо вытянулось. Явно понял, что я могу сказать дальше, он ведь судья… это он должен был меня остановить…
— К тому же, с моей болезнью, я просто не выдержу прямого столкновения, — я ухмыльнулся в тридцать зубов и дядя смирился.
— Бой засчитывается! Победил его высочество Александр Леонард Раденор!
И вот тут на трибунах заорали 'УРРРААА!!!'. Да так дружно, что у Абигейли мигом зубы заболели. А чего она иначе так кривилась?
Я посла ей нежную улыбку. Но вот гадюка…
— Алекс, я обратила внимание, что у тебя до сих пор нет ленты твоей дамы…
Ага. И не будет. Сначала лента, потом кольцо, а потом и помолвка? Нет уж… крыска получила мгновенно и на все поле.
— Ваше величество, единственная дама, в честь которой я сражаюсь — это моя мать, ее высочество Мишель Кларисса Раденор. А потому…
Я вытянул руку. На запястье была повязана единственная траурная черная ленточка.
К больным зубам явно прибавилась и больная печень. А что еще может дать такой нежно — зеленый цвет лица?
Я поклонился и отправился к своим. Меня ждали Томми и Рене. Ждали за пределами ристалища. Рыцарям запрещалось смотреть на поединки, чтобы никто не знал с насколько сильным противником сведет его судьба, а потому и моя выходка осталась неизвестной остальным.
Дальше все было грустно и печально. Для моих противников.
— Барон Альтмор против его высочества…
— Бой засчитывается! Победил его высочество Александр Леонард Раденор!
— Граф Пфальт …!
— Бой засчитывается! Победил его высочество Александр Леонард Раденор!
— Маркиз Эльтар …!
— Бой засчитывается! Победил его высочество Александр Леонард Раденор!
А я что?
Я хороший, я еще никого не покалечил. Проблемы возникли только с графом, который сначала заявил, что не станет сражаться с безоружным сопляком, а потом удачно сгруппировался после падения с коня — и попробовал погонять меня по арене. Увы…
У меня не было желания затягивать бой. А потому я одним ударом сбил с него шлем, попав по креплениям, а вторым, оказавшись у него за спиной, чуть царапнул мужчину по уху. И кровь пущена, и все условия соблюдены, и противник жив.
Граф сначала не понял, в чем дело, а потом хлопнул меня по плечу.
— Приглашаю выпить со мной после турнира!
— Благодарю! И принимаю!
Почему бы нет? Графу уже за сорок, а он все еще на турнирах… мог он помнить деда?
Вполне. А мне нужны свои люди. Очень нужны.