Король Алекс
Шрифт:
Я усмехаюсь.
— Экзотики захотелось?
— Неубедительно.
— А что ж ты папочке не сказала, что мое согласие тебя не возбуждает? То есть не убеждает? — издеваюсь я.
Опять шипит. Может, змеюшник завести?
— Ему нужен трон….
— Странное совпадение. Мне он тоже нужен.
— Так откажись на мне жениться!
— Размечталась! Кто ж от такого предложения откажется?
Лавиния мрачнеет.
— Тогда я хочу знать, что ты затеял!?
— Собираюсь жениться вместо моего погибшего брата, —
— Ты знаешь, кто я…
— знаю.
— Но сам ты кто?
— Я же говорил. Маг огня…
— Я пробовала… с магами. На них тоже действует. Так кто ты?
— Маги, девочка, — подцепляю ее за подбородок, — бывают разной силы.
Лавиния опускает глаза. Этого она не учла, и возразить ей нечего.
— А вот почему ты соглашаешься выйти за меня замуж?
— Я хочу быть королевой.
— К тому же — свободной от давления отца — и его величества Микаэля, так?
Лавиния бледнеет.
— Ты… знаешь?
— Я так похож на дурака?
Судя по лицу вампирши — похож. Но возразить она не осмеливается, еще бы.
— А кем ты собираешься питаться?
Лавиния шипит, показывая зубы. Я усмехаюсь.
— Значит так. Преступников я тебе обеспечу. Но попробуешь сожрать кого-то не того — и я тебе сам щипцами зубы выломаю. Ты поняла?
Всерьез она меня явно не воспринимает. Но попользоваться готова.
— Ты мне предлагаешь договор?
— Мы женимся. И я, скорее всего, становлюсь наследником престола. Ты — соответственно, принцессой. Веди себя хорошо — и останешься жива и довольна.
Лавиния кривит губки..
— А ты… будешь мной доволен?
Шаловливая ручка тянется вниз, к моим брюкам. Я ловко перехватываю ее.
— Перебьешься.
— Но….
— Или ты еще девственница?
Явно нет, судя по показывающимся клыкам. Злится, но держится в рамках. В этом вся нечисть. Покажи им силу — и управляй, как пожелаешь. Только вот удара в спину придется ждать ежеминутно. Привычное для меня состояние.
Стервоза.
— Брак объявим состоявшимся. Если будешь работать на меня — получишь свое.
— Будешь держать меня в целомудрии?
— там посмотрим. Учти, я настою на осмотре, и если узнаю, что ты в тягости — вырву с корнем. Поняла?
Поняла. Но всерьез не принимает. А зря.
Она просто привыкла крутить мужчинами в свою пользу…
— Как скажешь… любимый.
Я усмехаюсь.
— Любовь моя, вы прекрасны.
Лавиния делает реверанс, улыбается, потом чуть морщится.
— Ты не мог ударить не так сильно? Синяк останется.
Вторая пощечина относит ее в угол.
— Будешь мне лгать — будешь новые клыки выращивать. Поняла?
Вот теперь она смотрит на меня чуть уважительно. Аргадон, что это за женщины, которым для уважения нужны пощечины?
Извращение.
Но когда Лавиния уходит, я откидываюсь на подушки и вздыхаю чуть спокойнее. У меня еще будет
Лишь бы игру не поломали.
И мы играем.
Лавиния — страдающая невеста, я — страдалец, который потерял любимого брата, герцог — благородный отец, его жена — заботливая матушка, Микаэль — строгий но справедливый король…
Роли расписаны, как в театре — и мне ужасно хочется вырвать глотку автору пьесы. Или хотя бы части ее участников.
Томми смотрит насторожено, ему приходится тяжелее всего. Если я ллгу, как дышу, как и любой полудемон, то он спотыкается — и потому играет неодобрение.
Жениться на невесте погибшего брата….
Это не слишком…. благородно.
Конечно, На него начинают давить и подкладывают в постель какую-то графиню. Ну… что б и не попользоваться, если дают и стараются? Если б еще и деньгами…
Так что к концу десятого дня поссле смерти Андрэ мы подпписываем два договора.
Брачный и мирный.
И в первом получаем столько…
Здоровущий кусок земли, рудники, скидки по торговым пошлинам… я постарался.
Зато второй договор чисто схематичен. Да, не будем нападать друг на друга. Мир, дружба, вино…
Я должен в это поверить?
Не верится. И чем дальше, тем больше.
Сам брак будет заключен у нас, в Раденоре.
Рудольф в курсе и уже прислал гонца, что ждет нас с телом сына… ну и с невестой.
Но убийцу нашли, правда?
Да, конечно, правда. Я в курсе переписки.
Поднять призрака несложно, а пообещать ему хорошее упокоение и посмертие — тем более. А я теперь могу смотреть его глазами.
Он в курсе всей дипломатической переписки как герцога, так и короля, а заодно и переговоров, так что большую часть ночи я трачу на его отчеты.
Он ведь может только показать увиденное. И я смотрю, как Микаэль пишет своему наследнику, приказывая готовить войска, как приказывает герцогу подготовить кортеж, как ругается на того же герцога — мол, ты, сукин сын! Почему сбежал убийца?!
Как теперь замазать риолонцев!?
Впрочем, долго они не размышляют. Пользуются тем, что я видел убийцу считанные секунды и находят какого-то несчастного. Обещают ему золота для семьи — и он показывает на допросах все, что им надо.
Потом его казнят, но не зря. Можно отписать Рудольфу о коварстве соседей и готовиться к войне.
Я все подтверждаю. И даже делаю Лавинии предложение по всей форме.
На балу, с розой, коленопреклоненный…
Зрелище — убиться люстрой! Принц с белыми волосами, весь в черном, в честь траура, опускается на колени перед прекрасной светловолосой девушкой в белом платье. В честь траура на платье присутствует черный шарф — он же пояс. И принц предлагает ей белую розу, любовь и верность до гроба.