Король Алекс
Шрифт:
— Встань, племянник. Я не виню тебя….
— Никто не снимет груз моей вины, — прочувствованно выдаю я.
Абигейл вытирает слезинку.
— Мой бедный сын….
В толпе придворных вспышка рыжих волос.
Карли?
Мгновенный укол боли заставляет меня выпрямиться еще сильнее.
— Если бы я мог — я бы умер вместо Андрэ.
Абигейл не верит, конечно, но и крыть нечем. Дядюшка смотрит грустно.
— Алекс, пройдем. Завтра с утра у нас похороны, а послезавтра я назначу тебя
Назначу?
Вообще-то…
— Пока не родится мой сын.
Вот как?!
— Абигейл в тягости, Бог благословил нас.
Полагаю, на следующий день после получения известий о смерти Андрэ.
Минутку!
Маги жизни еще не приехали! А Абигейл в тягости?! Или она уже была — или из меня тут лепят дурака? Что происходит?
Выясним, разберемся…
— Ваше величество…
Герцог не удержался. Склонился перед Рудольфом, застыл в глубоком поклоне.
— Моя жизнь и честь у ваших ног.
Рудольф глубоко вздохнул. Там, где ситуация напоминала его любимые рыцарские романы, он вел себя неплохо. Что-то благородное в нем было.
— Встаньте, герцог. Я верю — вы сделали все, вам подвластное.
Герцогу того и надо было.
Совет.
Что это такое?
Ну, ранее, при моем деде, это было нечто серьезное, он-то набирал людей по себе. Ему неважно было, насколько перед ним преклоняются, ему важны были толковые советы. Рудольф же собрал совет из лизоблюдов и подхалимов, которые в любой ситуации пели ему осанну.
Разумеется, месть за принца Андрэ — это наш долг!
О, подлые риолонцы!
Война! И только война!
И хоть бы одна скотина сказала, что армия в загнанном состоянии, что денег в казне нет, что страна истощена, что война может стать для нас последней…
Твари!
Но нет же!
Рудольф зачитывает показания убийцы — и его вводят в зал. Становится даже смешно.
И вот это нам выдают за коварного хищника? Да он едва на ногах держится. Но отвечает вполне бойко..
Да, убил.
И лишний раз наводит на риолонцев. Это все они виноваты. Они не хотели свадьбы принца!
Они и только они.
Рудольф не выдерживает и приказывает увести негодяя. Казнить завтра же! Повесить мерзавца… нет! Этого мало!
Сжечь!
Интересно, хватит ли у теваррцев совести принести ему яд?
У меня точно хватит. И совести, и опыта.
Вот освобождать я его не буду. Перебьется.
А еще на совете решается вопрос о моей свадьбе. Лавиния одобряется всеми, а то как же! Такая партия. Умная, красивая… не хуже Абигейл.
Я и не сомневался.
Паразит паразита видит издали.
Свадьба
Так надо готовиться к войне. А Теварр поможет нам только при условии союза. Потому свадьба будет скромной и быстрой.
Лавиния не отходит от Абигейл, которая принимает ее вполне ласково — и мы остаемся наедине только в танце.
Но даже там…
— Она солгала о своей беременности.
— Знаю.
Я и сам был уверен, но подтверждение от вампирши было приятно.
— В ее окружении есть беременные?
— Да. Двое. Обе на раннем сроке.
Я кивнул, получая подтверждение своим подозрениям.
— К чему рожать самой?
Лавиния опустила ресницы. Она тоже поняла. Ребенка возьмут и выдадут за чадо Абигейли. А что в нем не будет королевской крови…. разве это волнует тетку? Ей не хочется обратно в грязь.
Опять же, если у меня будет кузен — младенец, смогу ли я причинить ему вред — и не быть ославлен на всю страну?
Образ детоубийцы слишком удобно эксплуатировать.
Что ж, выход у меня один.
Тетушка, вы слишком зажились на этом свете.
— Подышим воздухом?
Я вывожу свою невесту на балкон.
— Ты ведь хочешь стать женой наследного принца, а не регента, правда, Лавиния?
Девушка кивает головой.
— Ты хочешь…?
— Да. Я уйду на войну, а на тебе останется Абигейл.
Вампирша улыбается. Хищно и зло.
— Я… подумаю.
— Надеюсь.
Угрызений совести я не испытываю. Она нечисть — и только-то. Я целую руку вампирше и мы уходим с балкона.
— Алекс….
Карли?
Она…
Таакая же яркая и ослепительная, как и раньше. Не мое рыжее солнышко. Не моя девочка. Не моя любимая…
Как же больно и тоскливо. Как же плохо….
Время лечит?
Нет, оно едва заглаживает раны. Больно, так больно…
— Алекс, нам надо поговорить!
Я едва начинаю подбирать ответ. Но Лавиния наносит удар первой, у нее-то ничего не болит!
— Любезнейшая! Для вас — его высочество не Алекс.
— Алекс!
Карли не обращает внимания на Лавинию, но я уже внутренне собрался.
— Лавиния, любовь моя, благодарю. Виконтесса Латур, я не припомню, чтобы у нас были общие дела?
Карли отшатывается, словно получила пощечину.
— ты и правда… Алекс!
Мне становится смешно на миг. Я должен был страдать по Карли всю свою жизнь? Или заверить ее, что люблю, но женюсь по воле дяди?
Смешно…
— Виконтесса?
Я абсолютно безразличен, вежлив и даже чуть улыбаюсь….