Король ничего не решает
Шрифт:
— Это… может быть сложновато, — пекарь смущённо улыбнулся, осмотрелся, помрачнел. Видимо, решил, что других клиентов не предвидится, и кивнул: — Хорошо, госпожа, я попробую. Но плата вперёд.
Она кивнула и протянула ему горсть монет, позволив самому выбрать нужные, он пообещал справиться за двадцать минут и погрузился в работу.
Вера постелила на ступеньки матерчатую сумку, которую ей подарили в лавке лошадиного тюнинга, села сверху и приготовилась ждать. И где-то рядом раздался тихий рык.
Она осмотрелась и нашла источник — из-под крыльца выглядывал маленький мокрый нос, розовый, с чёрным пятном, из-под носа
— Здравствуй, пушистая фигня. Выходи, угощайся, — она отщипнула кусочек кекса и положила на землю перед носом, нос испугался, потом принюхался и слизнул крошку, прожевал и неуверенно попробовал порычать ещё раз, если уж в первый раз так удачно сработало.
Вера положила следующую крошку чуть дальше, следующую — ещё немного дальше, в итоге выманив хозяина носа из-под крыльца. Пёс оказался небольшой, крепко сбитый и довольно чистый, белая с чёрным шкура выглядела здоровой, но пятки и когти были стёрты сильно — уличный. Стоячие треугольные уши эхолокировали всё вокруг, усы торчали во все стороны, блестящие тёмно-карие глаза смотрели с опаской, в любой момент готовясь испугаться, но Вера была осторожна. Очередную крошку пёс взял с руки, потом дал себя погладить, потом прибалдел и свалился, подставил бок, смешно похрюкивая, когда она его чесала.
— Сидеть.
Пёс посмотрел на неё с сомнением, она посадила его сама, несколько раз повторила "сидеть", погладила, покормила. Ему понадобилось полбулки, чтобы понять, но когда он понял, его радости не было предела, и "лежать" пошло гораздо легче.
— Сидеть. Лежать. Сидеть. Лежать. Лежать… ага, попался! — она смеялась, пёс веселился, вертелся волчком и подпрыгивал, чтобы лизнуть руку, пытался залезть ей на колени, но она не пустила, он понял и больше не пытался.
Из лавки вышел пекарь и смущённо признался, что пересушил кексы, дал попробовать, вера сказала их тонко порезать и подсушить ещё, чтобы получились сухарики, пообещала их тоже купить, и согласилась подождать следующую партию.
Пекарь ушёл работать, Вера скомандовала собаке сидеть, и стала требовать замереть неподвижно и ждать, пока выкладывала пирамидку из крошек на его носу. Первые десять попыток он рассыпал, но потом понял и сидел смирно, зарабатывая косоглазие и истекая слюнями, обильно капающими на землю.
— Можно.
Пёс превратился в пушистый вихрь и раскидал крошки во все стороны, тут же их собрав, как пылесос. Вернулся и сел перед Верой, с жадной надеждой заглядывая в глаза, она протянула ему кусок булки просто так, он нюхнул и поднял непонимающий взгляд — просто так ему уже было не интересно.
Рядом раздались шаги, пёс поджал хвост и пополз под крыльцо, Вера подняла голову — к ним шёл министр. Остановился напротив и мрачно поинтересовался:
— Чем вы занимаетесь?
— Жду кексики, хозяин обещал уже вот-вот.
Он мрачно вздохнул и осмотрелся, особо задержав взгляд на здании напротив. Вера тоже туда посмотрела, и только сейчас обратила внимание на то, что это здание, похоже, горело — тёмные полосы над окнами, и отсутствие крыши, она раньше не видела, потому что стена была практически целой, и на фоне остальных серых стен особо не выделялась.
Вера пыталась понять, что это вообще за часть рынка, раньше она именно на этой улице не была, и теперь поняла, почему — сюда лавки выходили тыльными сторонами, двери были не роскошные,
Она сидела на ступеньках пекарни, которая была второй от угла, дальше был какой-то магазин с пакетами пакетов, а напротив виднелся ряд, который она узнала, это уже был центр рынка, богатые кричащие лавки для богатых покупателей…
«Ателье. Это сгоревшее ателье, то самое, роскошное, с большими витринами.»
Она наконец смогла собрать в голове карту рынка, и понять, где находится — в её второй поход на рынок, когда она заказывала платье для бала, и высокомерная "лучшая портниха Карна" обстреливала её неискренними комплиментами, она входила в это здание с противоположной стороны.
«А прошлой ночью в него ударила молния.»
Она посмотрела на министра Шена, который улыбался с невиннейшим видом, сунув руки в карманы и качаясь на пятках, смотрел на крышу ателье, потом на Веру, поймал её взгляд, медленно пожал плечами и сделал значительные глаза, громко шепча:
— Кара божья.
Вера не сдержала улыбку и опустила голову, пытаясь не смеяться, но ничего не получалось, от этого было стыдно, но почему-то ещё смешнее. Она не чувствовала министра Шена, но его шкодная улыбка стояла перед глазами, он выглядел как пацан, который только что всему району доказал, что плюёт дальше всех, и теперь пойдёт доказывать, что лучше всех стреляет из рогатки. Это заражало, заставляло чувствовать себя частью банды, самой лучшей банды, с которой никому не тягаться. Он был одет в неприметное гражданское, стоял спокойно, говорил тихо — а она всё равно спинным мозгом ощущала, кто он такой.
«Это гены королей, это не скроешь. Чёрт, Вера… Не смотри на него.»
Она попыталась найти что-нибудь для переключения внимания, нашла торчащий из-под крыльца нос и положила перед ним крошку, которую тут же слизнул длинный язык. Пёс осторожно выглянул, Вера позвала его шёпотом, он вышел, изучил министра Шена, нашёл его неинтересным, и заглянул в глаза Вере, большими тёмными глазами, безгранично готовыми к любому веселью, которое она предложит. Она шёпотом сказала: "Сидеть", он сел, она начала скатывать из булки новый шарик, сказала: "Смирно" и положила шарик собаке на нос.
Министр поражённо выдохнул:
— Как?!
Вера улыбнулась, скатывая следующий шарик и укладывая сверху на первый, коротко посмотрела на министра и сказала, пытаясь не звучать излишне гордо:
— Я вам говорила, собаки очень умные и хорошо обучаются.
Пёс гипнотизировал взглядом растущий на носу столбик, из уголка его рта медленно капнула слюна, потом ещё раз, и ещё. Вера строила башенку, министр наблюдал так внимательно, как будто это был важный научный эксперимент. Вера шепнула: "Можно", пёс молниеносно сорвался с места и понёсся собирать своё честно выстраданное, Вера улыбнулась шире, посмотрела на министра. Он недоверчиво сказал, с лёгкой надеждой, что она его переубедит: