Король ничего не решает
Шрифт:
— Камни, составляющие плиту, которая общая для этого места и для площади. Они предупредили меня, что там было вмешательство в суть мира, незадолго до рассвета. Ещё я почувствовала от Йоко тот же запах, который шёл от порошка ведьмы, которую вы прогнали из своего Сада Камней, это я видела при телепортации. Но я почти уверена, что это не связанные вещи.
— Камни… — мрачно вздохнул он, посмотрел на часы, — сходим в храм, я помню. А сейчас пойдём к Булату, я тоже голодный как волк.
Он встал и начал собирать документы, Вера тоже встала и пошла к зеркалу, спросила:
— Что сделаете с ногтями?
— Любоваться
— Могу пришить их к налобной ленте, все три, обпилю красиво и впишу в узор вышивки. Такого точно ни у кого не будет.
— Я подумаю об этом, — он начал улыбаться, послал Вере короткий обожающий взгляд, — если пришить к поясу, все начнут ниже кланяться, тогда с вышивкой я оценил эффект.
— На острове будете носить? — она смотрела в зеркало, но краем глаза видела министра в боковом отражении, он замер, выпрямился и посмотрел на неё, отвернулся, продолжил собирать бумаги. Потом опять выпрямился и заявил:
— Везде буду носить. Где захочу, там и буду. Пусть идут к чёрту. Если у кого-то возникнут претензии, пусть посмеет высказать мне их в лицо, я найду, что ответить. И вы найдёте. Все уже и так знают, что мы банда, это бессмысленно отрицать. Про пояс Двейна гудит весь цыньянский рынок, выросли объёмы оптовых закупок шёлковых ниток фруктовых оттенков, особенно жёлтого, он опять в моде. Вышивка — это дорого, и позволить себе заполнять рисунок так плотно могут очень немногие, это слишком большие затраты ниток и времени, даже для благородных семей, это роскошь. Двейн со своими персиками в любой одежде выглядит мажором, с ним даже торговцы начали по-другому разговаривать, он купил ещё три костюма в цвет этого пояса, чтобы носить его всегда. И все знают, чья это работа, история Старой Ламы уже стала легендой, никто больше не видит в вашем поступке невоспитанности, всё, вы перевернули понятие культуры с ног на голову, теперь виновата Старая Лама, а вы — длань божественного правосудия. Она заикается до сих пор. Вы планируете когда-нибудь снять с неё проклятие?
— Я ударила её, чтобы она угомонилась. Я в душе не чаю, почему она заикается.
Министр мрачно рассмеялся и покачал головой, посмотрел на Веру со смесью желания обнять и хлопнуть себя по лбу, шёпотом сказал:
— Никому не говорите. Придумайте пафосную фразу про то, что она излечится не раньше, чем осознает всю глубину своей неправоты, и всем говорите только это.
— Хорошо.
— Пойдём обедать, — он бросил документы на трельяж, обнял Веру за плечо и повёл в столовую.
В столовой их ждала толпа бойцов и жизнерадостный Булат, который превзошёл себя, о чём ему Вера тут же и рассказала, под всеобщие одобрительные комментарии. Хорошо поев, Вера убежала на встречу с учёными, которую ей организовал Андерс де'Фарей, и до ночи разговаривала с десятком бородатых дядечек о математике, программировании и трёхмерном моделировании, под тяжёлыми взглядами толпы бронированных мальчиков Даррена, учёные сначала напрягались, потом забыли о них.
Закончить разговор удалось только тогда, когда в кабинет вломился министр Шен и объявил, что господам учёным пора, а госпожу Призванную ждёт следующая встреча, но если они что-то не успели, то могут записаться у секретаря, на следующий
Вера вышла в приёмную, чтобы узнать, почему секретарь не приходит, когда она его зовёт, и увидела, что секретаря нет, и стол его пуст и чист, а на диване полулежит господин здесь-всё-моё и листает блокнот. Вера кивнула на стол и спросила:
— А где?
— Спать ушёл, — фыркнул министр, захлопывая блокнот и вставая, — половина одиннадцатого ночи, госпожа математик. И если вы сами не в курсе, то я вам скажу — вам тоже не помешает позаботиться о своей физической оболочке.
— В смысле? — у Веры голова как-то слабо соображала после стольких часов математики, так что хотелось поменьше высокого слога и побольше конкретики. Министр подошёл ближе, положил ладонь ей на плечо и наклонился, заглядывая в глаза:
— В смысле — вы идёте ужинать, потом на медосмотр, потом спать. Вопросы? Возражения? Выполняйте. Вера улыбнулась и кивнула, он достал амулет и телепортировал их в "Чёрного кота".
7.42.5 Ужин, змеиные обнимашки и история про вооружённых школьниц в лесу
Там их ждали за накрытым столом Эйнис, Кайрис, Барт и ещё двое парней из пятёрки Эрика, Вера не помнила их имён, но всё равно была рада видеть — они все были без амулетов, и все её обожали, она ощущала это кожей.
Брать еду раньше всех не хотелось, так что она ждала, пока попробует кто-то другой, и невольно любовалась новой рубашкой Кайрис, та заметила и поймала её взгляд, Вера сделала вид, что смутилась, и спросила:
— Где ты одеваешься?
— В "Ста карманах", это типа "Летиции", но подешевле и с более широким ассортиментом, там даже пижамы продаются.
— Надо сходить как-нибудь.
Министр издал тяжкий вздох, Вера развернулась к нему и поинтересовалась с наездом:
— Какие-то проблемы?
— Никаких, — с сарказмом качнул головой министр, — всего лишь Призванная одевается в ателье, обшивающем всех элитных бандитов Оденса.
— Там классное бельё, — невозмутимо пожала плечами Вера, министр фыркнул:
— Поверю на слово.
— Можете проверить. Попробуйте, вам понравится.
— Меня устраивает моё.
— Ну, если вас устраивает, — она изобразила полное отсутствие претензий, министр посмотрел на неё с лёгким подозрением в наезде:
— А вас не устраивает?
— Меня моё устраивает, но его мало.
— Согласен, белья должно быть больше. Потому что то, что вы называете бельём, я могу в кулаке спрятать.
— А в том, что называете бельём вы, я могу спрятаться вся.
— Так и должно быть.
Вера шутливо смерила его взглядом и шепнула:
— Ну и фантазии у вас.
— Ничего подобного, — он пытался не улыбаться, Вера задалась целью не оставить ему шансов на покерфейс, наклонилась ближе и заинтригованно шепнула:
— Что-то другое?
Кайрис резко хлопнула себя по лбу и закашлялась, пытаясь одновременно жевать и смеяться, министр указал на неё Вере и изобразил укоризненный взгляд: