Король Островов

Маццука Дебби

Эванджелина снова содрогнулась. Никакие они не красавицы. Они были похожи на гномов, сморщенных, лысых, отвратительных гномов.

Когда Эванджелина вошла в зал, Эйдан, Рори и Лахлан обернулись к ней, а она, чтобы не упасть, схватилась за широкое плечо Лахлана. Стараясь избавиться от картин, стоявших у нее перед глазами, она, потянувшись, взяла у Лахлана кружку с элем, сделала большой глоток для подкрепления сил и вытерла рукой рот.

— Что? — поморщившись, спросила она, видя, что все три мужчины,

разинув рты, уставились на нее.

— Сирена? Ребенок? Господи, Эванджелина, случилось что-то плохое? — спросил Эйдан, поднимаясь со стула.

— Увы. — Краска сбежала с красивого лица Эйдана, и тогда Эванджелина, осознав, что он неправильно понял ее, подняла руку. — Нет. С Сиреной все прекрасно, и дети тоже… прекрасные. Здоровые… Они здоровы. Теперь ты можешь подняться.

У нее слегка кружилась голова, и она забыла, что смогла удрать оттуда, только предложив сообщить все Эйдану.

Эйдан уже почти бегом направился из комнаты, но вдруг как вкопанный остановился у стула, на который плюхнулась Эванджелина.

— Ты сказала дети — как будто их двое?

Эванджелина моргнула. Она не винила его за то, что он расстроился.

— Да, к сожалению, их двое. И обе девочки.

Она непроизвольно съежилась, подумав о маленьких озорницах Оливии и Аве.

Эйдан завопил от восторга, а Рори, поздравляя, хлопнул его по плечу, и оба мужчины вышли из зала, чтобы сообщить приятную новость кучке слуг, собравшихся у дверей.

Со стороны Лахлана раздался низкий рокочущий смех, и Эванджелина мрачно глянула на него.

— Это не смешно. Это было самое ужасное событие в моей жизни. — Она одним глотком допила эль, а Лахлан еще громче расхохотался. — Тебе не казалось бы это забавным, если бы ты был там. — Эванджелина собралась отхлебнуть еще эля, но обнаружила, что уже осушила кружку. — Мне нужно еще немного, прошу тебя.

Она икнула, прикрыв рот рукой, а затем протянула Лахлану кружку.

— Не думаю, что это хорошая идея, Эви. — Продолжая смеяться, он вытер рукой глаза. — Ты никогда не пила, а только что опорожнила кружку эля быстрее большинства мужчин.

— Пожалуй, нам пора домой. — Чувствуя легкое головокружение, Эванджелина потянулась к нему и попыталась поднять два пальца, но потом отказалась от попытки. — Еще два. Теперь их шесть — шесть орущих, плачущих детей. Впрочем, нет, Джейми и Алекс замечательные, но остальные…

Она передернула плечами.

К ней наклонились два Лахлана, и Эванджелина закрыла один глаз, чтобы оставить только одного. Он усмехнулся, глядя на нее, его глаза прищурились и наполнились теплотой, а затем он взял руку Эванджелины и прижался губами к ее ладони. Горячая волна захлестнула ее, и она, потянув блузку, обмахнулась.

— Тебе не кажется, что в зале жарко?

— Да, очень жарко, — пробормотал он, покрывая поцелуями

ее ладонь до запястья. — Мне хотелось бы отправиться домой, но я не могу доверить тебе транспортировать нас, потому что не знаю, где мы окажемся.

Эванджелина беспокойно заерзала на стуле, ее взгляд обратился к его склоненной голове, и она, протянув руку, погладила пальцами его золотые волосы.

— У тебя такие красивые волосы, — прошептала она.

— Напомни мне прихватить с собой домой кувшин эля.

Он усмехнулся ей в ладонь, а потом прикусил ее.

— Лахлан, прихвати с собой домой кувшин эля.

— Ты сегодня ела? — со стоном спросил он.

Сведя брови, Эванджелина пыталась найти ответ в своем одурманенном мозгу, и на это у нее ушло некоторое время.

— Нет. Я собиралась, но потом, войдя в зал, услышала, как ты сказал, что хочешь спать со мной. А потом на лестнице я встретила Элинну, и она заставила меня пойти посидеть с Сиреной. Она пообещала… она пообещала мне, что у Сирены не родится ребенок, но она родила. Лахлан… Лахлан, ты спишь? — спросила она мужа, уткнувшегося лбом в стол.

— Нет, — покачал он головой и поднял взгляд к Эванджелине, — я…

— Эванджелина, Лахлан, Сирена хочет познакомить вас с вашими племянницами! — крикнула им Элинна с верхней площадки лестницы.

— Пожалуйста, скажи ей, чтобы она так не кричала. Она разбудит Аву и Оливию. — Эванджелина бросила недовольный взгляд в ту сторону, откуда раздался голос Элинны, и, заметив еще кружку с элем, потянулась за ней.

— О нет, не нужно, — усмехнулся Лахлан и остановил ее, схватив за руку. — Пойдем наверх.

— Ты иди. Я уже видела их. Спасибо, одного раза вполне достаточно.

— Если мне придется пойти, то и тебе тоже.

Он поднял Эванджелину со стула и для поддержки обхватил рукой за талию.

— Должна предупредить тебя, Лахлан, — прошептала она, споткнувшись на лестнице, — они считают… они считают их красавицами, но это не так. Чтобы не обидеть чувства Сирены, ты просто улыбайся и кивай, как делала я.

— Хорошо, — согласился Лахлан, но уголок его рта слегка приподнялся.

— Ты надо мной смеешься? — спросила Эванджелина, разглядывая его точеный профиль.

— Нет.

Остановив его на середине лестницы, она пристально всмотрелась в Лахлана, чтобы понять, правду ли он сказал, и в это время ей в голову пришла страшная мысль, и она обеими руками вцепилась Лахлану в перед рубашки.

— Лахлан, ты должен пообещать мне, что у нас никогда не будет детей, никогда, — в отчаянии потребовала Эванджелина.

— Обещаю. — Он взял ее лицо в свои большие руки. — Никаких детей. Знаешь, Эви, пожалуй, я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю!

Она удовлетворенно похлопала его по широкой груди.