Король сыщиков
Шрифт:
Наконец в дверях показался инспектор Харрион. Он был сгорбленным, низеньким, немного тучным человеком; в походке его была заметна какая-то усталость, причем верхнюю часть тела он наклонял немного вперед, как будто спина его была обременена тяжестью долголетней, полной забот жизни. Черты лица его казались сонными и безжизненными, лишь в маленьких серых глазках его сверкал какой-то скрытый огонек, точно молния иногда вспыхивавший в них, как заметил Пинкертон.
Он тотчас опустился в кресло, стоявшее у письменного стола, и небрежно поглядел на человека, сидевшего напротив.
— Что
— Мое имя Генри Суммер — я наследник и двоюродный брат убитого Суммера, — ответил Пинкертон. — Я приехал, чтобы вступить во владение наследством, и думаю остаться здесь, пока мне не удастся продать дом покойного!
— Очень рад! — сказал инспектор Харрион. — Мне уже говорили о вашем приезде сегодня утром.
Пинкертон в душе удивился быстроте, с какой весть о его прибытии облетела город. Очевидно, сосед Холльманса, посетивший последнего вчера, постарался растрезвонить о том, что видел и слышал, на весь городок.
— Но что угодно вам от меня? — спросил инспектор.
— Перед моим домом всю ночь напролет простоял какой-то полицейский!
— Совершенно верно!
— Но что ему было нужно от меня? — слегка взволнованным тоном спросил Генри Суммер, он же Пинкертон.
Харрион поднял высоко плечи, сделал значительное лицо и посмотрел на наследника мистера Суммера слегка сверху вниз:
— Вы не понимаете этого, мистер Суммер, и все-таки вы должны согласиться, что это обстоятельство должно быть лишь приятно вам, так как оно служит вашей безопасности. Вот уже несколько лет я держусь правила ставить по ночам в течение нескольких недель караул перед домом, в котором было совершено преступление.
— А зачем?
— Ну, это легко понять! — сказал Харрион. — Вспомните старую истину, что преступника зачастую тянет, точно магнитом каким-то, к месту преступления!
— Ага, об этом я когда-то слышал кое-что! — наивно заметил Пинкертон. — Поэтому-то полицейский и стоял там?
— Разумеется! — ответил инспектор. — Он должен был наблюдать, не вернется ли преступник, и если да, то арестовать его!
Пинкертон должен был изо всех сил сдержаться, чтобы не прыснуть со смеху:
— А за то время, что вы применяете ваш метод, удалось ли вам хоть раз изловить таким путем преступника?
Инспектор отрицательно покачал головой:
— К сожалению, нет! Но я не отчаиваюсь и надеюсь, что настанет час торжества этой старой истины!
— Я убежден в этом! — искренним тоном согласился Пинкертон. — Вы, я вижу, талантливый криминалист, и вам, наверное, удастся когда-нибудь изловить этот «бич Редстона»!
— Ну, конечно! — отозвался самоуверенно инспектор. — Преступнику уже недолго осталось гулять на свободе!
— Вы приобретете этой поимкой право на всеобщую благодарность! — с чуть заметной иронией сказал Пинкертон. — И ваш метод охраны места преступления станет в конце концов всеобщим правилом, которое назовут в честь вас «методом Харриона!»
Инспектор раскрыл слегка глаза и посмотрел на своего собеседника. Уж не смеялся ли последний над ним? Но тот сидел с видом невинного младенца и, казалось, был далек
А потому Харрион ограничился тем, что пробормотал себе под нос несколько несвязных слов, а затем спросил:
— Значит, вы пришли ко мне из-за этого полицейского?
— Конечно, мистер Харрион, и я хотел просить вас избавить меня от него. Я не люблю полицейского надзора. Кроме того, я сумею и сам защитить себя в случае нужды, если, паче чаяния, преступник будет притянут под влиянием каких-нибудь магнетических сил к моему дому!
— Но этот человек небезопасен! — сказал Харрион.
— Да и я тоже не робкого десятка! — возразил Пинкертон. — А потому, если он только пожалует ко мне, то я сцапаю голубчика и немедленно же доставлю его сюда к вам.
Инспектор насмешливо ухмыльнулся и сказал:
— Сделайте это, мистер Суммер, и если это удастся вам, то я с удовольствием заплачу вам 10 тысяч долларов от себя лично, сверх тех 10 тысяч, что обещаны фермерами!
— Стоп! — воскликнул Пинкертон. — Ловлю вас на слове!
— И я сдержу его! — проворчал Харрион.
— Значит, на следующую ночь полицейский уже не будет торчать перед моим домом?
— Если вы этого непременно хотите, я удалю его оттуда, но, боюсь, наступит момент, когда вы пожалеете о вашем решении. Ведь преступник может прийти именно ради того, что вы поселились там, чтобы отобрать у вас деньги, которые вы носите на груди, в кожаном мешочке!
— Вы уж и это знаете?! — изумленно вскричал Пинкертон.
— Конечно, мне рассказали и об этом! Вы поступили очень неосторожно, говоря об этом у Холльманса! Благодаря этому известию внимание «бича Редстона» может быть легко привлечено именно на вас!
— Ба! Я вовсе не боюсь его, и я смеюсь над людьми, которые считают его чуть ли не за черта в образе и подобии человеческом. Этот всеобщий страх и трепет перед ним только помогает ему совершать преступления.
Харрион кивнул на это головой, но на лице его читалась насмешка над фермером, так хваставшимся своим мужеством и неустрашимостью.
— Так, до свидания, мистер Харрион!
Пинкертон поднялся и протянул Харриону руку.
— До свидания! — отозвался тот. — Надеюсь, что ваша смелость, с какой вы вызываетесь победить «бич Редстона», не послужит вам во вред, мистер Суммер!
— Будем надеяться!
И с этими словами Пинкертон вышел из бюро, между тем как инспектор насмешливо поглядел ему вслед.
По дороге домой сыщик заметил, что шедшие на встречу люди перешептывались между собой при виде его и провожали взглядом этого «дуралея-Суммера», но это мало его заботило. Он шел и думал:
— Умно я поступил однако, что представился этому Харриону под именем Суммера! Работать с таким разгильдяем — слуга покорный. Кроме того, в нем есть что-то, что вовсе не нравится мне. Одно из двух; или это величайшая дубина, которой не хватает только длинных ушей, чтобы стать настоящим ослом, или же это хитрейшая бестия, какой я еще не видывал в своей жизни! Будущее покажет, конечно, которое из этих предположений является правильным.