Король Запада
Шрифт:
***
Ль’Ву, которого Раад совет теперь не иначе как чертовым предателем, оказывается прав. Сколько бы следователь не спрашивал людей, проживающих в замке и окрестностях, никто из них ничего не слышал о Луми ал’Сандре. Ещё один шокирующий факт — его портрета нет на стене вместе с портретами семьи, комната, что принадлежала мальчику, пустует, а записи о нём из родовой книги пропали. Как будто никогда не существовало этого ребенка вообще. В мире, где всё строится на преемственности и связи прошлых поколений с будущими, это выглядит по меньшей мере странно.
— Либо его убили и специально стерли с лица Материка, понадеявшись, что я не буду копать, либо кто-то вывел ребенка, чтобы он не повторил судьбу родителей. Других вариантов не вижу, — делится наблюдениями Раад
— Нивес мне говорила, что та хорошая девочка, помогла ей освоиться в замке, когда ал’Сандр прибыла в него после потери воспоминаний в результате заморозки сердца, — вставляет свои пять копеек в рассуждения ль’Ву.
— Ещё один повод подозревать наследницу в убийстве. Раз она была со служанкой в доверительных отношениях, могла и подбить ту участвовать в заговоре. И даже не пытайся меня переубедить, — видя, что Даар открывает рот, чтобы возразить, сразу же затыкает его Раад.
«Мне она тоже не нравится», — даже Эрия пытается поучаствовать в разговоре, вновь беря в руки блокнот и почти забыв о том, какая размолка произошла между ней и л’Валдом. Интуиция шепчет девушке, что надо засунуть гордость подальше и высказаться. — «Сладкая, словно сахарный сироп. В уши пытается заливать, что вся такая исполнительная, на деле же ни разу не поинтересовалась, нужна ли помощь Даару, не нуждаемся ли мы в чем-нибудь. Таким людям я не верю». Раад задумывается. И впрямь Дота не прислуживала гостям высокого положения, как должно.
— Не думаю, что кто-то будет против, если наделенный полномочиями следователь применит менталистику на никому не нужной девчонке, — предлагает очевидный выход из ситуации Даар, пусть и жестокий. Но ему плевать, на что придется пойти, лишь бы спасти Нивес, добиться оправдательного договора. Она — самое светлое в его жизни, до этого наполненной лишь бесконечной скукой, учёбой и работой. — Думаю, расколешь её, как орех.
Раад чуть ли не впервые с ним согласен. Менталистика — одна из специализаций Магии, которой он полностью овладел, затратив на это долгие годы. Возможно, это и есть причина того, что Совет периодически посылает короля Запада на дела, подобные этому в северных угодьях. Для подобной работы мало обладать талантом, нужно обладать усидчивостью и безэмоциональностью во время процесса, чтобы не повлиять на извлекаемые мысли, не утонуть в чужих воспоминаниях. Л’Валд доказал, на что способен, когда согласно традиции своего Рода поглотил младшего брата. Другие ментальные вмешательства и на сотую долю не тянули по сложности.
— Хорошо, — принимает решение. Звонит в колокольчик, и в комнату, что обжила их странная компания, сразу же заглядывает одна из служанок, — приведи Доту. И никому об этом не сообщай, как и ей самой, — делает предупреждение, чтобы жертва сама пришла, не вздумав сбежать.
Совсем скоро, уверен мужчина, завеса тайн в этом месте приоткроется, являя правду.
Глава 15
Ожидаемо Дота оказывается неприятно шокирована, когда её заводят в комнату. Понимает, что заманили, дёргается, пытаясь вырваться из чужих рук и убежать, но у неё не получается, потому что прачки, что завлекли девчонку обманом, держат крепко, не давая и с места дернуться. «Хоть для кого-то в этом месте моё слово это закон», — удовлетворенно кивает им Раад, отпуская. Щелкает замок и все они оказываются в комнате заперты — это тоже просьба ректора
— Не трогай меня! — внезапно теряет всю свою напускную уверенность Дота, визжит, как свинья в хлеву, пытается встать, но одним слабеньким толчком в грудь л’Валд отправляет её обратно. — Пусти! Не имеешь права, я — собственность ал’Сандров!
— Которые мертвы, — издевательским тоном шепчет мужчина, напоминая об очевидном. — И ты, судя по всему, что-то об этом знаешь. Куда больше, чем пытаешься показать. Вряд ли захочешь говорить, так что я и спрашивать не буду. И разрешение мне твое не нужно, чтобы докопаться до самых сокровенных мыслей.
Умная девчонка сразу понимает, что её ждёт. Дёргается уже куда активнее, но силы не равны. Когда же Раад кладет пальцы ей на виски, служанка закрывает глаза и одновременно с этим захлопывает ворота своего разума, не давая проникнуть мужчине в свою голову.
Где она научилась ставить блок, л’Валд даже помыслить не может, но он такой мощный, что тот понимает — девочку кто-то старательно обучил, различив феноменальный талант. «Ты в безопасности. Ты не боишься. Ты в своих самых сладких мечтах», — старательно убеждает её Раад, но это слабо помогает. Тогда он решает действовать более кардинально, направляя свой разум уже напрямую туда, где стоит самая сильная защита. Бьет по этому месту, словно молотом по наковальне, и наконец добивается результата.
Перед глазами мужчины сразу начинают мелькать картинки чужих воспоминаний.
Девочка смотрит, как пожилая женщина сортирует травы, собирая их в пучки.
Непроходимый лес древних деревьев, таких высоких, что ни единый лучик солнца не может пробиться сквозь их кроны.
Мужчина на вечернем лугу, чье лицо скрыто за пламенем костра.
В этот момент Раад чувствует сопротивление Доты, почему-то воспоминание о луге она не хочет показывать. Боится, что та спечется, если он ещё больше сил приложит, но иного выхода не видит. И вновь череда воспоминаний.
Лохань, полная воды, и крики вокруг.
Огненный вихрь над головой, рёв кого-то огромного и ужасающего.
Снова мужчина на лугу у костра.
Чередой испуганные лица Пирона, белобрысого мальчишки, служанки в форме ал’Сандров.
Раад цепляется за образ неизвестного на лугу. Из всех он самый подозрительный. Кто бы это мог быть? Причем, лицо незнакомца не видно каждый раз, а его слова слышатся движением ветвей деревьев на ветру — совершенно неразличимо, неважно, что слух у л’Валда острый, как у волка. Кто это? И откуда Дота его знает?
И в том момент, когда мужчина уже собирается на время прекратить вмешательство, он чувствует, как в его собственные мысли кто-то проникает. Беззастенчиво распахивает врата, будто они хлипкая калитка на ветру, стаптывается ногами во всё, что скрывал долгое время Раад. И этому неизвестному также плевать на самочувствие л’Валда, как тому было все равно на девчонку-служанку. Вытягивает всё то, что скрыто было десятилетиями: лицо мамы, отца, брата. Слезы в подушку, когда он сетовал на судьбу. Долгие годы тренировок и обучения. Ненавистные учителя, что видели в нём лишь обузу. День Ритуала, когда Раад сделал то, чего не хотел и хотел одновременно, забирая жизнь брата. «Хватит!», — кричит он мысленно, осознавая, сколько всего прятал в глубине души. Слишком давно разучился чувствовать, и теперь эмоции навалились снежным комом, придавливая своим весом. Некто смеется, прежде чем оставить л’Валда в покое.