Король
Шрифт:
— Я видел, как жрицы танцуют в обряде Ашари! — воскликнул другой гость.
— Уже лучше! — Аброгастес в азарте хлопнул себя по колену.
Заинтересованные возгласы стали чаще раздаваться за столами.
— Да, вот это танец так танец! — крикнул кто-то. Ашари почиталась как богиня плодородия на Исси-VI. Ее жрицами были священные блудницы. При таких танцах и последующих действах в золотые сосуды святилища Ашари попадало много монет. Только знатным и свободным женщинам позволялось танцевать в святилище Ашари, иногда ими были даже аристократки. За плату их мужья могли узреть, какое сокровище досталось им в жены, но вместе с ними святилища посещало и много других мужчин.
— А обряды Дали? — вспомнил еще один гость.
— А сайтальские оргии!
— Алейла! — кричал один из гостей.
— Себора! — называл другой.
— Да! Да! — подхватывал весь зал.
Многие из этих культов с умыслом были окружены ореолом таинственности.
В большинстве
Дар за наслаждение — монеты или другие ценные предметы — оставляли в алькове. Служительницам богини, высшим жрицам, прочим живущим при храме такие дары были необходимы отнюдь не для удовлетворения духовных потребностей.
Как уже упоминалось, многие из подобных обрядов в то время совершались тайно.
И для этого находились веские причины, которые постепенно становились все более многочисленными.
Многие из этих культов разделили судьбу культа Ашари, по крайней мере, большинства ее святилищ. Чувственность и желание жриц Ашари и подобных ей богинь не остались незамеченными, ценностью таких женщин было невозможно пренебречь. Таких служительниц разыскивали и примечали мужчины, чьи интересы были скорее практическими и экономическими, нежели религиозными. По мнению некоторых людей, места совершения культовых обрядов считались не более, чем местами, где можно было собирать красавиц, подобно спелым плодам в саду, для продажи на торгах. Культовые строения, святилища все чаще становились объектом пристального внимания работорговцев, особенно с тех пор, как административные, организаторские и оборонительные способности Империи значительно ослабели. Много раз торжественные службы прерывались воплями отчаяния, суматохой и беготней, когда в святилище врывались решительные, безжалостные мужчины, неизвестно, откуда появившиеся. У них были с собой оружие и цепи. «Коль вас создали рабынями, — говорили они со смехом, надевая браслеты на тонкие обнаженные руки жриц и танцовщиц, — вы будете ими!» Пленниц увозили на торги различных планет. Многих продавали в таверны и публичные дома. Иногда мужья выкупали своих жен, но теперь обращались с ними, как с рабынями, и их услуги, неоценимые и сладкие, теперь принадлежали только мужьям, а не каждому, кто был способен уплатить за них. Кроме того, теперь женщинами не пренебрегали — к ним относились, как к товару, за который дорого заплачено. Разумеется, мужчины стремились получить прибыль от потраченных денег. Женщинам приходилось служить и любить самоотверженно, страстно, принадлежать мужу, когда ему будет угодно. И если ей не удавалось угодить хозяину, ее ждало наказание плетью или что-нибудь еще похуже.
— Я не умею танцевать, господин! — крикнула Гута Аброгастесу. — Я ничего об этом не знаю!
— Убей ее! Убей! — кричали гости за столами.
Странного вида существо скользнуло от стола и небрежным жестом швырнуло дробинку на чашу весов, гордясь своей сноровкой. Чаша плавно опустилась, и стрелка весов наклонилась влево по диску, почти не качаясь на месте, что тоже свидетельствовало об умении существа. На другой чаше был изображен ошейник рабыни, и такая же эмблема красовалась на правой шкале диска.
— Прошу вас, не надо, господин! — зарыдала Гута, когда второе существо, похожее на первое, подошло и добавило в чашу еще одну дробинку.
Оба этих гостя были ящероподобными существами из гордого, агрессивного рода, отстоящего далеко от человекоподобных существ, и поскольку все люди были им чужды, они видели в рабыне только скверную лгунью. Ее положение не только не трогало их, но и заставляло почувствовать искреннее отвращение. Подобным существам иногда тоже прислуживали женщины-рабыни.
— Пощадите, господин! — умоляла Гута.
Как уже говорилось, многие из обрядов проводились тайно, но их место, время, суть, а также и внешность служительниц было трудно держать в секрете. Часто приверженцев культа предавали сами служители, выдавая их работорговцам, иногда это делали посетители тайных храмов. Работорговцы щедро платили за такие сведения, нередко доплачивали за отличную добычу, иногда даже дарили своим осведомителям женщин, в зависимости от удачи. Казалось бесспорным, что вскоре культы, ввиду исчезновения служительниц, должны угаснуть. Правда, в подобных вопросах многого нельзя было знать наверняка.
— Нет, господин! Нет! — кричала Гута. В Империи насчитывались миллионы культов — разумеется, не во всех из них поклонялись богиням плодородия. Приверженцы большинства культов поклонялись богам — символам мужского достоинства, зрелости, мужества.
Женщины часто участвовали в службах подобных культов, но только как рабыни. Обычно они сначала танцевали перед богами или символами мужественности, а затем перед собравшимися — танцевали, как женщины перед мужчинами. Они стремились быть покоренными и побежденными, желали не иметь выбора, кроме как полностью принадлежать мужчинам. Такие культы имели большую популярность повсюду — например, близ военных баз. Жрицы подобных культов — храмовые или культовые рабыни, как их можно назвать — редко становились объектом внимания работорговцев. Одной из причин этого, несомненно, была обширность рынка красивых рабынь, помимо храмовых. Кража у будущих или настоящих клиентов также характеризовала бы работорговцев не с лучшей стороны. Разумеется, варвары и просто грабители были не склонны к такой щепетильности и радовались любой возможности пустить в ход свои веревки и цепи, лишь бы заполучить стоящую добычу. Храмовых рабынь покупали и продавали — храмы нуждались в обновлении и замене своих служащих. Покупая для этих целей необученных рабынь, храмовые служащие старательно обучали их всем премудростям ремесла и продавали вновь, получая прибыль. Во многих случаях такой практики придерживались в тавернах и публичных домах.
Следует добавить, поскольку это может быть не вполне ясно из предыдущих слов, что свободным женщинам не только не разрешалось участвовать в таких службах, но и присутствовать на них. Иногда, конечно, молодые свободные девушки, достаточно любопытные, смелые или глупые, пытались проникнуть в храмы, обычно под видом юношей. Но если маскарад был разгадан, в конце церемонии девушка, к собственному ужасу, обнаруживала себя схваченной. Ее мольбы оказывались тщетными. На следующей службе она уже присутствовала в роли танцовщицы с клеймом и ошейником, облаченной соответственно своему полу, если ей вообще позволяли одеться.
В контексте подобного вопроса было бы нелишним мимоходом привлечь внимание к самой интересной особе телнарианского пантеона, Дире, поклонение которой было распространено среди рабынь. Дира была их покровительницей, сама она считалась рабыней других богов. Ее почитали также, как богиню любви и красоты. Как гласила легенда, Дира некогда была раздражительной, гордой и надменной богиней, считающей себя выше других богов. По другим легендам она постоянно наносила оскорбления богам и радовалась, когда ей удавалось навредить им. Разумеется, богам это не слишком нравилось, но они ничего не могли поделать, пока Дира оставалась богиней.
Однажды Орак, верховный бог, задумал сотворить людей и другие существа, придумать для этих существ искусства и ремесла, разделить их на роды, племена и расы. Он сотворил существа, живущие не только на земле и в воде, но даже такие, которые могли летать по воздуху. Много времени потребовалось Ораку, чтобы создать уйму разных вещей. Как говорится в легенде, он творил мир согласно своим прихотям, потакая своему любопытству, не зная заранее, чем обернется появление какой-либо вещи — вот почему мир вещей так велик и разнообразен. Он создал газелей для викота, чтобы тому было на кого охотиться и кого есть, сотворил овец для льва и так далее. Видя, как недавно появившиеся в мире мужчины маются от одиночества и беспокойства, он сотворил рабынь, чтобы они любили мужчин и служили им, — в этом сущность их создания не слишком отличалась от причины появления газелей для викота или овец для льва. Орак вложил душу рабыни в тело каждой женщины, надежно спрятав ее. «Как глупо!» — сказала тогда Дира со смехом, вздернув прелестную головку. Повернувшись в вихре своей роскошной, белоснежной одежды, она покинула чертог богов.