Королева арахонцев. Книга первая
Шрифт:
– Много дней и ночей провела ты в гнезде, не имея времени охотиться. Я привела тебе этого коня, чтобы его чистая тёплая кровь вернула тебе силы. Примешь ли ты мой скромный дар, о мудрейшая?
Взгляд Птицы Самур переместился на Пресветлого. Она распушила воротник и в нетерпении защёлкала клювом.
– Что ты просишь взамен?
– Да не прогневают тебя мои слова … – Элис на мгновение запнулась, ведь она собиралась просить птицу отдать самое дорогое – будущего птенца, но вспомнила, как Учитель уверял: птица, по сути, прирождённая одиночка и потомство досаждает ей излишней суетой и шумом. Она сама не прочь передать своего отпрыска в надёжные руки. Вот только посчитает ли она руки Элис надёжными?
– Я прошу, Тебя, Королева Птиц, позволения взять того, кого я буду любить и беречь больше жизни. Того, кто сможет стать мне мудрым советчиком…
– Хорошо! – оборвала её птица, не отрывая глаз от коня, медленно раскачиваясь вверх-вниз. Её магнетический взгляд светящихся глаз заставил оцепенеть Пресветлого: на губах его выступила пена, он дрожал, приседал на задние ноги, но не в силах был отступить и бежать.
– Смелей, Сэнди! – подтолкнул Учитель. – Ты видишь, она ждёт твой дар!
Элис крепко ухватила Пресветлого за узду… одно выверенное движение мечом, и всё было кончено: дух коня навечно ушёл на небесные пастбища создателя… отступила в сторону ища поддержки у Учителя. Торжествующие вопли Птицы Самур ударили по ушам. Шумно хлопая крыльями и взметая в воздух лёгкую стеклянную пыль, она ринулась вниз. Голодный клёкот и урчание наполнили пещеру.
– Быстрее, Сэнди! Пока она не насытилась и не передумала!
Учитель соединил руки в замок, Элис оперлась на них ногой, подброшенная вверх, метнулась к выступу скалы, ухватилась за него, подтянулась вверх. В гнезде, сплетённом из молодых побегов войлочного дерева, лежало большое тёмное яйцо. Элис осторожно взяла его, сунула за пазуху и, придерживая рукой, спрыгнула вниз.
Две тени отступили и бесшумно растворились во мраке ночи.
Глава 2
– Сежи, уже рассвело! – Эйба склонившись над спящей сестрой, осторожно отодвинула с её лица прядь серебристых волос. – Мне пора в дозор. Ты проводишь меня?
– М-м! – с удовольствием протянула Сежи, открывая глаза и не сразу осознавая реальность. – Я так счастлива! – она обхватила сестру руками и, быстро приподнявшись, звонко чмокнула её в ухо.
– Счастлива? От того, что я ухожу? – шутливо нахмурилась Эйба.
– Конечно же, нет! Я видела сказочный сон! – Сежи скинула покрывало, в одной тонкой рубахе пробежала по холодным каменным плитам башни к узкому окну, со стуком распахнула створку. – Мне снилась королева-воин, красивый серебряный конь, какой-то странный человек в чёрном… И ещё, большая страшная птица, яйцо которой надо было похитить! – Сежи посмотрела вдаль, в то узкое место между горами, через которое, в солнечную погоду, можно было видеть отблески золотых шпилей и башен города, и где теперь клубился густой утренний туман. Она никогда не бывала в городе, как, впрочем, и никто из её шести сестёр, живущих в этой высокогорной заставе. До сих пор, мысли о том неведомом месте никогда не беспокоили Сежи, но сейчас, дворец, так ярко и живо увиденный во сне, показался таким волнующе-прекрасным будто она и в самом деле побывала там, а теперь навсегда потеряла.
Ветер затрепал её длинные серебристые пряди, наполняя их утренней весенней свежестью и ароматом первых весенних горных цветов. Красный солнечный диск, пробившись через низкую облачность, висящую над перевалом, мгновенно окрасил мир в алый цвет. Розовые горы под розовыми пышными облаками казались удивительно волшебными, словно продолжением сна наяву. Низкие розовые приземистые деревья склоняли вниз свои причудливые ветви, с розовых сосулек медленно капала искрящаяся капель. … Крича высокими пронзительными голосами, со стен заставы сорвалась стайка серебристых птиц, сделала круг над башней Сежи и исчезла в высоте.
– Глупышка! – пожурила ласково Эйба. – Радуешься всякой ерунде. Дайка лучше я причешу твои волосы, – она захлопнула окно, опустила щеколду и укоризненно посмотрела на сестру. – Ты совсем растрепалась.
– Ты знаешь, у меня такое странное чувство… – задумчиво произнесла Сежи, послушно присев перед сестрой на низкий круглый табурет. – Будто я нашла что-то очень важное… Такое очень-очень нужное, но так давно потерянное, что я совсем забыла о нём! А теперь, во сне, я вдруг вспомнила… – она попыталась ухватить ускользающую память о сновидении, но оно, словно вода через пальцы, утекло, оставляя после себя только необъяснимую грусть.
Эйба осторожно обхватила волосы Сежи рукой, частым деревянным гребнем провела сверху вниз, стараясь упорядочить течение лёгких волн.
– А я, никогда не вижу снов, – со вздохом проговорила она, – Вот только разве что лавину…
Несколько лет назад, огромный каменный уступ неподалёку от заставы, подмытый весенними талыми водами, осел, посреди дня, прямо на глазах у Сежи. Начав своё движение высоко в горах, он всё ускорялся и ускорялся, увлекая за собой всё, что попадалось на пути: невероятный по мощи грохочущий вал из камней, льда, снега и деревьев устремился вниз, к заставе, не оставляя людям шанса на спасение…
Погибли двое самых дорогих для Сежи людей: мама и её младшая сестра, а Эйба, захваченная ледяным водоворотом попала в узкую расщелину, о существовании которой никто и не подозревал. Ни солнечный свет, ни звук не проникали в её глубину через толщу грязного снега, заклинившего вход словно пробка, и, если бы не Сежи, с её невероятной способностью чувствовать чужую боль, Эйба осталась бы там навсегда.
С тех пор прошло много времени, Эйба сумела поправиться от телесных ран, но не избавилась от душевных. Никто никогда больше не видел её смеющейся, а страшный чёрный водоворот ночь за ночью застигая её врасплох, заставлял вновь и вновь кричать от ужаса.
– Я вспомнила! – резко обернулась Сежи, невольно вырывая свои волосы из рук сестры. – Её зовут Элис!
– Кого? – не поняла Эйба, терпеливо подбирая пряди волос.
– Девушку из сна. – Сежи зажмурилась, пытаясь восстановить в памяти хоть что-то от ушедшего сновидения. – У неё большие чёрные глаза, чёрные волосы и брови. Она сильная и смелая. … Даже, наверно, смелее, чем ты! – Сежи взглянула в большое овальное зеркало, с тяжёлой медной рамой, на отражение сестры: черноволосая, смуглая, с обветренным лицом и растрескавшимися от мороза губами. Она сосредоточенно вплетала в волосы Сежи серебристую ленту, – дорогой подарок, выменянный ещё матерью у случайно забредшей к ним торговки из города.