Королева и изгнанник
Шрифт:
– Главное, еды с собой возьмите, сухариков да печенюшек разных, – сказала королева, – а то, судя по первой реакции Зигфрида, этого ему не хватало больше всего.
– Мне много чего там не хватало, – махнул рукой Зигфрид и добавил: – У меня ещё один важный разговор назрел к мужчинам рода Обен. Есть кое-какие мысли по поводу порталов. Хотел эту информацию придержать для себя, да только нет смысла – всё равно Обены пустошь Бисти себе захапали.
– Как интересно, – сказал Лерой, – по поводу порталов, а не по поводу "захапали". Тогда что – завтра с утра едем в Ромул?
– Едем.
– Погоди, Зигфрид,
– Что же вы там потерять умудрились? – улыбнулся Зигфрид.
– Не поверишь, – хихикнула Лора, – пенис одного слизня.
"Увлекательнейший рассказ господина Зигфрида о путешествии в Первомир, достойный целой книги, захватил всех граждан нашего мира. Мы же, уважаемые читатели, хотели бы в этой статье остановиться на отдельных моментах самой пресс-конференции, не обошедшейся без курьёзов и интересных событий.
На этой пресс-конференции присутствовал и брат госпожи Сусанны, советник короля Ахига Вэй, тоже одетый в одежду из Первомира, которая привлекала к нему большое внимание. Наши маги иллюзий отметили, что визуализация господина Ахиги в этом костюме была бы практически невозможна, находись он на фоне каких-нибудь кустов или травы – настолько взгляд, брошенный на него, размывался благодаря хаотично расположенным пятнам от зелёного до коричневого оттенков. Эта одежда, как нам пояснила госпожа Сусанна, является одним из вариантов формы воинов Первомира, где они таким образом надеются уйти от выстрела целящегося в них человека. К нашему огромному счастью, дорогие читатели, в нашем мире такое свойство этой одежды может оказаться полезным лишь при охоте на дикого зверя.
Весьма интересным нам показался и такой момент: Рассказывая о том, каким они находят своё новое жилище, Зигфрид и Сусанна обмолвились, что в их доме уже появился домовой. Это говорит о том, дорогие читатели, что раса домовых простила господина Зигфрида за нападение, в котором пострадал один домовой, которое он совершил ещё в бытность Зигфридом Дадиани. Вот и ответ тем недовольным голосам, которые нет-нет, всё ещё звучат порой в адрес этого человека. Всем известно, что домовые весьма памятливые существа и не прощают жестокости людей по отношению к ним. И если уж домовые простили его, то нам, людям, и вовсе пора проявить человеческое понимание к своему заблудшему, но исправившемуся собрату.
Любые сомнения в том, что господин Зигфрид исправился, помимо того огромного вклада в нашу науку, который сделали привезённые им и подаренные нам книги, развеяли непосредственные слова его невесты Сусанны. В ответ на вопрос журналиста, всем известного свой скандальностью, из не менее скандального издания, госпожа Сусанна рассказала нам, что господин Зигфрид в Первомире, стараясь заработать средства для их с невестой жизни, продавал мелкие овощи пучками на местном рынке. Да-да, дорогие читатели, никакого криминала в той тяжёлой для себя ситуации господин Зигфрид себе не позволил, – только честный труд, с которым знакомы многие простые люди в наших странах. Безусловно, это принесёт ему уважение и даже любовь этих простых людей.
Сын короля Дестры, Его Высочество принц
А сейчас у нас для вас радостная новость: выпущены щётки для обуви "Осьминожка люкс Форте", снабжённые подвижной вращающейся ручкой. С ними ваши ботинки приобретут просто невероятные блеск и чистоту!"
По дороге в Синистру Зигфрид имел возможность основательно попрактиковаться в использовании псевдосети при ловле больших мушек в рыжих скалах для кормления мириаподов. Потом Лерой с Зигфридом зашли позавтракать в круглосуточный трактир "Синистрийский ботинок", где их радостно с поклонами встретили супруги Неру.
– Ну как вы тут? – из вежливости поинтересовался король жизнью своего народа.
– Ой, Ваше Величество, каждый день благословляем тот час, когда решили переехать сюда, – сказала госпожа Неру, – Народ здесь не переводится, бизнес процветает, да ещё туристические группы два раза в неделю формируются, чтобы долину Гофер посмотреть. Некоторые уже по нескольку раз были, а всё налюбоваться не могут на ваши диковины. И дома срисовывают, и зверинец ваш притягивает.
В Ромуле Зигфрид попросил Лероя остановить мириапода возле ювелирной лавки.
– Надо перстни свадебные с сапфирами для нас с Сусанной купить, – пояснил он, – я обещал ей.
– Зачем покупать? – удивился Лерой, – У нас в королевстве свои сапфиры и золото есть, там и закажешь. Мендис ещё может в них магии своей добавить какой-нибудь.
– Так то в королевстве... А у меня – нет.
– Нам после твоей казни присудили все найденные у тебя драгоценности и золото, – сказал Лерой, – а остальное имущество перешло королям Дестры и Синистры, в зависимости от того, где оно находилось. Так что считай, если хочешь, нашим подарком к свадьбе, а золото и сапфиры у нас возьмёшь.
– Что ж... не стану отказываться, – улыбнулся Зигфрид, при этом про себя отметив, что никакого сожаления по поводу отнятого у него богатства он не испытывает. Лишь единственный раз его посетило это чувство – когда он впервые разговаривал с Даной Новотны в Дестре, но и тогда ему было жаль прежде всего уничтожения самой организации легального бизнеса, а не его материальной составляющей.
В отчем доме Лерой официально представил Зигфрида своим родным. Его удивила вытянувшаяся за этот год Селеста, которая чинно исполнила перед ним реверанс, а Зигфриду протянула руку для поцелуя. И только потом, взвизгнув, повисла у Лероя на шее.
– А я-то уж было испугался, – облегчённо сказал Лерой, – что мою племяшку подменили на какую-то чужую девицу.
– Мы с Хьюго решили, что как родственнице короля ей надлежит выучить этикет, – сказала её мать, символически целуя Лероя в щёку.
– А где сам мой старший брат? – спросил Лерой у Мэри.
– Он сегодня в магическом университете, для поддержки сестры. Вера держит экзамен на научную степень.
– Ну вот, опять я всё пропустил, – искренне огорчился Лерой.
– Не переживай, мы после этого решили всей семьёй отдохнуть у вас в долине недельку, – ответила Мэри, придерживая за ручку любопытно выглядывающего из-за её подола малыша.