Королева мести, или Уйти навсегда
Шрифт:
– Так ворота, Марина Викторовна… – начал Юрка, за что поплатился тут же:
– Да?! Так давай я схожу, открою! В чем проблема?!
Юрка выскочил из машины и бегом рванул к воротам, на ходу матеря застрявшего где-то Кота. Наконец ворота открылись, и джип вылетел на трассу, направляясь на окраину поселка к дому Беса. За те семь минут, что они добирались до него, Марина успела немного успокоиться, взять себя в руки и даже извиниться перед охраной и водителем. От нее, правда, не укрылась кривая ухмылка Юрки,
"Да и черт с ними, пусть знают!"
У ворот Гришкиного коттеджа Марину уже ждал Бармалей. Он помог выйти и повел по расчищенной дорожке к крыльцу:
– Марина Викторовна, давно не были у нас, дела, да?
– Ох, отвали хоть ты! Давно не была, говоришь? А в подвале у вас кто сидел, не я?
Бармалей замялся, поняв, что напомнил о неприятном.
– Ладно, я ж без претензий, понимаю, что вы ни при чем. – Марина взяла его под руку, и Бармалей покраснел. – Бес вон как-то даже сам приходил, не побоялся.
– Так мы что ж, Марина Викторовна… Мы ж люди подневольные… – пробормотал он. – Я, будь моя воля, перемочил бы этих беспредельщиков к едрене-фене, чтоб знали, как с детьми да с бабами… – И закрыл рот ладонью, но она рассмеялась:
– Расслабься, я не обижаюсь. Это жизнь.
Бармалей распахнул двери, впуская ее в прихожую. В доме было жарко натоплено, видимо, огромный камин кочегарили. Марина скинула шубу на руки Бармалея и прошла в гостиную. Там, к ее удивлению, в огромном кожаном кресле сидела укутанная в теплый халат и мягкий плед Веточка. Коваль бросилась к ней, обняла, поцеловала в щеку:
– Привет, красавица моя! Ну как ты, девочка?
Ветка чуть отстранила ее, вглядываясь в лицо, потом притянула снова и поцеловала, прошептав:
– Ты приехала… Маринка моя, приехала… – По щекам покатились слезы, Коваль начала вытирать их, успокаивая плачущую подругу:
– Ветуля, не надо, не плачь. Ну все ведь хорошо, зачем ты расстраиваешься?
– Я боялась, что ты никогда больше не приедешь ко мне, что ты не простишь мне того, что случилось с Егоркой…
– Тьфу, бестолковая! Да что случилось-то с ним? – перебила Марина, сжав ее пальцы. – Он в полном порядке, даже испугаться толком не успел, его ж почти сразу Хохлу отдали, как только я приехала. Спасибо Гришке – если бы он не уперся рогом, не знаю, что было бы.
– А ты? – погладив ее по щеке, спросила Ветка. – Гришка говорил – нос тебе сломали?
– Ну нам, привычным, сама знаешь! – развела Марина руками, засмеявшись. – Я и не такое видела, так что нос – это полбеды, прооперировали – и почти незаметно. Ты-то как?
Ветка помолчала, глядя куда-то поверх ее головы, потом тяжело вздохнула, но не ответила. Коваль обняла ее, присев на подлокотник кресла, и они замерли в такой позе. И только появление Беса в шелковой пижаме прервало
– О, привет, родственница! А я думаю, что это мой Бармалей шуршит в кухне? Ветуля, как ты, солнышко? – Он наклонился к Ветке и поцеловал в щеку.
– Хорошо, Гриша, не волнуйся, – прошелестела она, не выпуская Маринину руку. – Ты дай нам пообщаться, хорошо? И пусть Маринке текилу принесут с лимоном…
– Конечно, дорогая, конечно! – засуетился Гришка, выходя из гостиной.
Коваль проводила его удивленным взглядом, потом посмотрела на абсолютно спокойную и какую-то равнодушную Ветку.
– Ну ты даешь! Как пудель побежал!
– Твоя школа, – чуть улыбнулась она. – Он ведь замуж меня зовет, Маринка… Говорит, теперь времена другие пошли, никто не скажет, что нельзя…
– Так и о чем ты думаешь?
– Не знаю… Я совсем разучилась видеть будущее, и теперь мне страшно, – призналась Ветка шепотом.
– Не думай об этом, просто дай себе расслабиться и жить спокойно, – ласково сказала Марина, поглаживая ее по плечу. – Гришка нормальный, насколько можно быть нормальным при нашем образе жизни, поверь мне.
– Он столько раз тебя подставлял…
– Да это мои разборки, Ветка, и к тебе они не имеют и не будут иметь никакого отношения. Ты просто подумай – разве будет еще такой шанс? Я вижу, как он смотрит на тебя, слышу, как о тебе говорит… Поверь, это не поза – он тебя по-настоящему любит, Ветуля. Я так хочу, чтобы ты была счастлива…
Ветка внимательно посмотрела на нее, снова погладила пальцами по щеке, осторожно провела по носу, словно проверяя, как он сросся после операции, потом улыбнулась и сказала таким будничным тоном, будто речь шла не о замужестве, а о выборе комнатных тапочек:
– Ну тогда все в порядке, будем жениться. Мне бы теперь только на ноги встать поскорее, я устала все время только сидя и лежа. Меня ж Гришка на руках на улицу выносит…
"Что-то раньше слабо я представляла себе Гришу Беса, несущего на руках по аллейке мою подругу, но, думаю, если напрячь воображение…"
Появился Бармалей с подносом, налил Марине в стакан текилу, подвинул тарелку с лимоном и оливками, поставил пепельницу, а Ветке подал сок в фужере, и она сморщилась:
– Опять? Я уже не могу эту дрянь пить!
– Виола Викторовна, это к Бесу, – буркнул Бармалей. – Мое дело маленькое: сказали – принес, а вы уж сами решайте, что с этим делать.
Ветка покачала головой и, зажмурив глаза, выпила содержимое фужера залпом, передернувшись.
– Жуткий вкус – морковь, яблоко и сельдерей, представляешь?
Коваль пожала плечами – ее любимая японская кухня содержала множество блюд из сельдерея, в том числе и напитки, так что Марина относилась к нему абсолютно спокойно.
– Ветуль, зато полезно.